Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых

Когда она сталкивалась с препятствиями, не оставалось иного выбора, как сворачивать наугад. Этой местности она не знала. Шла вслепую, потому что не могла послать на разведку летучих мышей или сов. Этой ночью рядом не будет и Теней. Душелов отослала их вместе с воронами в безопасное место. Она была уверена, что сама может справиться с бродящей вокруг нечистью.

Позади из воды поднялся некто похожий на лошадь. В ухо зашептал голос, предлагая сесть верхом и поехать дальше. Душелов удостоила доброхота лишь кратким презрительным взглядом. Эти существа хоть и умнее Теней, но ненамного. Ее что, за круглую дуру принимают? Вовсе не нужно быть знатоком хсиенского фольклора, чтобы догадаться: водяной конь утащит на дно.

Ей было невдомек, что это афанк – скорее кентавр, чем конь. Полчаса спустя она проигнорировала его родственника, этакого гигантского бобра. Затем встретился кто-то крокодилообразный, хотя отсюда было четыреста миль до теплых мест, где могли обитать гигантские рептилии.

И все эти твари шептали ей. Некоторые даже знали ее настоящее имя.

Наконец она увидела дощатый мостик, должно быть оставленный редко встречающимися туземцами-конокрадами, обитающими в местных горах. Когда Душелов пошла по нему, из-под настила послышался шепот. Слов она не понимала, но угроза была явной.

– Если не хочешь, чтобы я переходила, то покажись и сделай что-нибудь, – заявила она, выбрав голос девчушки – сильно встревоженной, но не напуганной.

И из воды появилось нечто огромное, темное и уродливое. Шкура в светящихся пятнах, зубов слишком много, все торчат из пасти под разными углами. Наверняка у этого чудища серьезные проблемы с принятием пищи.

Клыкастая пасть распахнулась. Монстр приготовился к броску.

Душелов взмахнула затянутой в перчатку рукой. Глаза злого духа припорошило искрящейся пылью.

Он завизжал.

Душелов спрыгнула с мостика за секунду до того, как он превратился в щепки. Попятилась, наблюдая, как корчится и тает демон. Из-под ее маски полился девичий голосок, он пел веселую песенку:

– Ах, как весело смотреть на твою погибель…

37 Таглиосские территории. Где-то севернее Чарандапраша

Похоже, Дщерь Ночи и в самом деле расцвела с тех пор, как Душелов прекратила преследование. Нарайяна это тревожило.

– Ты всегда тревожишься, – упрекнула девушка.

Она была счастлива. Ее голос обрел музыкальность. Отсветы костра блестели в ее глазах искорками – когда эти глаза не светились красным.

– Если за нами гонятся, ты боишься, что поймают. Если мы в безопасности, то тебя волнует, что я соответствую облику Дщери Ночи, который ты для меня придумал. Нарайян, Нарайян… папа Нарайян, больше всего на свете мне хочется устроить так, чтобы все это кончилось. Ты давно заслужил покой и отдых.

Нарайян знал, что это пустые слова. Не будет ему никогда ни покоя, ни отдыха. Но спорить не стал.

– Тогда давай начнем Год Черепов. Вернется Кина, и мы сможем бездельничать до конца жизни.

Девушка встрепенулась, на ее лице отразилось удивление. Потом она вздрогнула. И еще пуще побледнела, заставив Нарайяна гадать, как ей это удалось. Ведь она всегда была бледной как смерть.

Дщерь Ночи устремила взор во мрак, явно встревоженная.

Нарайян принялся забрасывать костер заготовленной для этого землей.

– Слишком поздно, – сказала девушка.

За ее спиной выросла гигантская тень… и растаяла, словно унесенная ветром.

– Девчонка права, старик, – произнес голос, которого Нарайян не слышал уже несколько лет и надеялся больше не услышать.

Икбал и Ранмаст Сингхи – не родственники Нарайяна – показались на кромке освещенного костром круга, точно сгустились из тумана. За их спинами виднелись другие – солдаты в кирасах, каких Нарайян никогда не видел. А среди солдат он обнаружил роняющих слюну красноглазых зверей. Эти ему тоже были в диковинку.

Сердце заколотилось вдвое чаще.

– Теперь мы знаем, почему моя тетя перестала на нас охотиться, – заметила девушка.

– Теперь знаете, – согласился Ранмаст. – Черный Отряд вернулся. И мы недовольны. – Этот огромный лохматый шадарит парализовал врагов одним своим видом.

Икбал Сингх улыбнулся, в его кустистой бороде блеснули безупречные зубы.

– На сей раз тебе придется иметь дело с матерью и отцом.

Икбал был почти столь же лохмат и огромен, как его брат, но почему-то внушал меньше страха. Девушка вспомнила, что у него жена и несколько детей. Но… неужели он имеет в виду женщину, которая произвела ее на свет? И родного отца? Они же мертвы.

Колени обмякли. Она никогда не видела своих настоящих родителей.

Живой святой от страха так ослаб, что даже не смог подняться. Кина снова решила подвергнуть его испытанию. Но у него не осталось сил, чтобы бороться за свою веру. Он слишком стар и немощен, а вера истерлась до прозрачности.