Хроники Червонной Руси

– Иными словами, ты предлагаешь нам бежать? – Рюрик вопросительно уставился на Володаря.

– А что мы теряем? Ярополк всё равно не собирается наделять нас городами. Вот мы обиделись на него и решили отъехать. Сей же час, немедля! Почему нет? – Володарь пожал плечами. – В Унгвар пока не поедем, затворимся в Перемышле, там много верных нам людей. А как быть дальше, после помыслим.

…Трое всадников, наскоро оседлав ретивых скакунов, скрылись в предрассветной мгле в близлежащей к стану дубраве. Час спустя за ними была послана погоня, но уже и пыль улеглась на шляхе от копыт скачущих резвым галопом коней. Братья поспешили укрыться за стенами неприступного Перемышля.

…Гертруда, задыхаясь от злости, терялась в догадках. Кто же, какой переветник мог предупредить её врагов? Подозрения её пали на боярина Лазаря, но того не дал в обиду Ярополк, назвав «верным человеком».

Яростно кусала княгиня-мать уста, стискивала в кулаки руки, ругалась, поминала чёрта, сыпала проклятия – всё было тщетно.

За шумом и суетой в лагере она не заметила, как молодой угорский королевич Коломан лукаво подмигнул своим единственным видевшим глазом чешской королеве Свентославе, и та ответила ему тем же, прикрывая ладонью рот, чтобы не рассмеяться.

Глава 6

– Ты же проведчик, Радко! Не впервой распутывать тебе паутины ков и кознодейств разноличных! – Ярополк торопливо вышагивал по горнице владимирских хором. – Сыщи, кто упредил гадов сих, Ростиславичей! Почто столь скоро улизнули они из моих рук?! Кто ворог мой?! Из бояр, из иноземцев?! Может, подслушал кто нас ночью в шатре, совещались когда, да передал?!

Широкоплечий, статный богатырь Фёдор Радко исподлобья взирал на размахивающего руками князя, с едва заметным неодобрением переводил взгляд на восседавшую на скамье княгиню Гертруду, крутил перстом вислый рыжеватый ус. Дождавшись, когда Ярополк замолчит, сказал веско:

– В обчем, попробую разузнать. Хотя и трудное вельми сие дело.

Облачённый в лёгкий полукафтан с бахромой по подолу, в расширенных у колен шароварах и высоких угорских кавалерийских сапогах, широколицый, с коротко остриженной бородой, светлоглазый волынянин, дружинник Радко внушительным видом своим всякий раз вселял в Ярополка уверенность. Побольше бы таких, как он, иметь в дружине! С такими и сам чёрт не страшен!

Едва только, поклонившись князю, Радко отправился выполнять поручение, как молчащая доселе Гертруда с сомнением хрипло спросила сына:

– Думаешь, сведает?

– А как же! Этот – сведает!

– Жаль, ускользнули от нас вороги! Топерича жди лиха! – вздохнула вдовая княгиня, глянув в слюдяное оконце.

За крепостной стеной вдали зеленел лес, полуденное солнце нещадно палило, в горнице было душно и жарко.

Оставив сына, Гертруда вышла на гульбище50. Свежий ветерок приятно дунул в лицо. Слабо улыбнулась княгиня-мать, заметив у столпа играющих внучат – Ярослава с Вячеславом. Будущая надежда Волынской земли! И тотчас тревожно забилось сердце. Володарь с Рюриком – вороги! Сих маленьких чад супротивники злые! От их козней предательских готова была Гертруда, как птица птенцов укрывает крылами, упрятать, оберечь своих внуков.

Пока же она играла с ними, брала на руки, сажала себе на колени, целовала обоих чад. Стало на душе легче, но тревога всё же не улеглась, не прошла. Где-то в глубине души сидела неприятная мысль – вороги не успокоятся. Рати грядут…

…Фёдор Радко первым делом заглянул в гридницу51 и расспросил нёсших в ту ночь охрану княжеского шатра воинов, не заметили ли они чего подозрительного.

– Да вроде ничего не было. Тихо было, – задумчиво почесал кудлатую голову долговязый Воикин. – Хотя… Погоди-ка! Княгинину косулю мы на костре жарили, потом кабана заколотого. То уже после смены гридней было. Подсел к нам угорец один… Как же его…

– Жольт! – вспомнил молодой торчин Улан. – Ещё вином нас угощал… Вроде и выпил немного, а голова кружилась сильно, и в сон клонило, когда в дозоре стоял.

– Вот как! Угорец… Он тебе, Воикин, подозрительным не показался ли? Может, говорил что? – продолжал допытываться Радко.

– Да вроде нет. Пил с нами вместях. Говорил, что земли наши – соседние, что русских он любит, а вот немцев недолюбливает. Какой-то замок его в уграх разору они предали, – рассказывал, припоминая ночную толковню у костра, Воикин.

– А потом куда он делся?

– Да ушёл. Сказал, что королевичи и мать их ждут его к себе. Служба, мол, как и у нас.

– А ты б, Воикин, узнать сего угорца смог ли?

Долговязый дружинник пожал плечами.

– Я его признаю, – заявил уверенно Улан.