Хроники дальних дорог

Истребители и челноки тем временем загоняли галеоны, на которых Дархон заподозрил наличие командования, они обычно держались позади и в бой старались не вступать. Поняв, что нападение провалилось, поскольку в сражение вмешалась неодолимая сила, уцелевшие галеоны попытались сбежать, но Артем им этого не позволил, закрыв конкретно для них межпространственные перемещения. Как он это сделал юноша не знал, просто пожелал, и желание исполнилось.

Поняв, что уйти не дадут, около сотни оставшихся галеонов ринулись в самоубийственную атаку. Михаил Иванович решил подпустить их поближе, чтобы накрыть одним залпом, и ошибся. Галеоны сошлись совсем близко и единым залпом выстрелили своим световым оружием. «Петроград» тряхнуло так, что Артем чуть себе язык не откусил, от искина тут же посыпались сообщения о повреждениях и разгерметизации двух отсеков. Непонятное свечение каким-то образом миновало защитное поле, словно его вовсе не было, и пробило почти сорокаметровую адамантитовую броню!

— Ах вы, гниды!.. — разъяренно прошипел Леонид Петрович. — Ну, держитесь теперь, твари гнилые!

И супердредноут словно встал на дыбы. Вот тут-то Артем и понял, что такое настоящее боевое маневрирование в исполнении мастера. То, что вытворял огромный корабль под управлением первого пилота, было настолько невероятным, что юноша переглянулся с настолько же восхищенным Бором и подумал, что сам до такого пилотирования дорастет очень и очень нескоро.

Бесчисленные дроиды, не теряя времени, принялись за исправление повреждений, благо ничего кардинально важного псевдопираты не задели — ни двигателей, ни гипергенераторов, ни орудий.

«Петроград» под управлением рассерженных экспертов продолжил вытворять нечто невероятное, эти старики были профессионалами настолько высокого уровня, что оставалось только восхищаться. Не прошло и десяти минут, как последние галеоны были уничтожены. Но самое главное, что был опознан и отловлен командный галеон. Его капитан и еще один мужчина в мундире с галунами попытались покончить с собой, но десантники успели вовремя и не позволили им этого. Тварей следовало допросить, вплоть до ментоскопирования, если не захотят говорить.

— Моисей Соломонович, Леонид Петрович, вы имеете опыт в допросах? — поинтересовался Артем, по очереди посмотрев на каждого.

— Я имею, подтвердил щитовик.

— А я нет, извините, — развел руками первый пилот.

— Тогда нам с вами, Моисей Соломонович, допрашивать этих сволочей, — вздохнул юноша.

— Я тоже могу помочь разговорить их, — вмешался Кериан, — знаю парочку специфических плетений.

— Очень хорошо. Если не пожелают говорить, займемся.

Минут через десять десантники ввели в рубку двух высоких смуглых мужчин в черных мундирах, неприятно напоминавших эсесовские. Они, невзирая на проигрыш и плен, смотрели вокруг с презрением, кривясь при виде членов экипажа супердредноута, словно увидели перед собой нечто крайне отвратительное.

— Как смели вы, убогие недолюди, помешать планам великого фюрера?! — разъяренно выплюнул на исковерканном общем языке старший из пленников, увидев сидящего на возвышении капитана, его глаза горели полубезумным, фанатичным огнем. — Склонитесь перед его волей и покорно умрите!

— Фюрера?! — ошарашенно переспросил Артем, никак не ожидавший услышать здесь это слово.

Он растерянно потряс головой, потом нашел с помощью импланта в своей памяти изображения бесноватого Адольфа и вывел его голограммой перед пленниками. Он и сам не понимал, зачем это сделал.

— Этого, что ли? — насмешливо поинтересовался юноша.

— Да! — с еще большим фанатизмом выкрикнул пленник. — Великий фюрер Адольф ведет нас!

— Михаил Иванович, вы это слышали, — медленно повернулся к канониру Артем, ведь тот погиб во время войны с гитлеровскими полчищами. — Или мне показалось?

— Я тоже это слышал, — голос корейца стал каким-то мертвым, скрежещущим, в глазах загорелся безумный гнев, он до хруста сжал кулаки. — Так эта тварь здесь жива?..

— Выходит, жива, — кивнул Артем, снова поворачиваясь к пленникам. — И вы мне расскажете, где этого вашего фюрера искать… Обязательно расскажете…

В его голосе звучало что-то настолько страшное, настолько не человеческое, что на лицах фанатиков впервые появился страх, и они осознали, что смертью не отделаются, что смерть — это самое малое из того, что их ждет.

Глава XVIII