Хроники Дангора. Книга 1

— Теперь по просьбам зрителей, — Одноглазый глянул в сторону побитого сокамерника — Излагаю официальную версию. Двести с лишним лет назад Единый Бог во имя любви к человечеству бла…бла… бла… и во спасение от орков воплотился в человеке по имени Эсунион, даровав ему огромную силу, чтобы уничтожить богомерзких тварей, огромную мудрость, чтобы использовать силу во благо человечества и бессмертие, чтобы…ну не знаю для чего. Ах, да! Забыл сказать, что гномий бог Ур создал Секиру так, что она дарует обладателю бессмертие. В смысле человек не стареет. Продолжаю. Воплощение случилось в день летнего солнцестояния на Огненной горе. С тех пор Огненная гора — святое место для всех имперцев, и туда раз в году совершается масштабное паломничество. Совершить раз в жизни паломничество на Святую Гору — обязанность любого эсуниата. Эй, убогий, — Килон харкнул в сторону уголовника — Ты был на Святой горе? Не был. Я так и думал. Ну так вот, значит Эсунион — Сын Единого Бога. Других богов нет и верить в них — грех. Что там еще… Снок, посмотри, наш защитник веры уже очнулся?

— Очнулся! Добавить ему еще?!

— Не надо! Сунан, что ты можешь сказать о своем любимом боге?!

Уголовник, с некоторым трудом, сел на нарах, а затем нудным голосом наизусть продекламировал:

— Есть только Единый бог и Бессмертный Император — Сын и Воплощение Его.

Император — владыка всего сущего на земле, да подчинится ему без возражения каждый.

Не хули Единого бога и его сына. Оболгавший Свет нашего мира да будет сожжен.

Не лги, не убий, не укради, не возжелай и не согреши с супругой или супругом ближнего своего.

Раз в жизни помолись на Святой Горе. Да сойдет на тебя благодать Единого Бога.

Раз в день молись Единому Богу, ходи в храм Сына его и исповедуйся во всех грехах.

Почитай мать и отца своего, уважай учителей и старших.

— Единый бог сотворил землю. — Продолжал монотонно бубнить Сунан — Небо, людей, эльфов и гномов. Но эльфы возгордились и стали сами творить живых существ. Орки, гоблины и тролли были сотворены богомерзкими эльфами и обязанность любого верующего в Единого Бога и его Сына — бороться с искажения замысла Творца. Гномы же попытались убить Сына Бога после воплощения, и теперь наказаны тем, что рассеяны по всему миру и находятся в рабстве до скончания времён. И грядет последний Суд, когда Бог и Сын Его воссядут вместе на небесный престол и отделят грешников от праведников. И каждому воздастся по делам его, и праведники отправятся в вечную жизнь с Богом, а грешники, а также все искажения плана Творца будут гореть в вечном огне.

— Все примерно так и есть. — Не без сарказма закончил за Сунана Одноглазый — Эсунианство стало государственной религией Империи, после орков дело дошло и до гномов. С Секирой и легионами Эсуниан быстро расправился с Линатаном, превратив всех гномов, до которых смог добраться в рабов. Потом за сотню лет подмял под себя все сопредельные страны, а лет пятьдесят назад попытался завоевать Дориан. Но тут вышел полный облом. Доринанцев поддержали островные маги и расширение Империи на север было остановлено. Разве что Читал-Нуиз удалось захватить. Теперь Император нацелился на юг — хочет окончательно решить орчью проблему. Вот, такой сейчас расклад, парни.

Нда! Крутая каша у них тут заварилась. Бессмертный маг, Секира гномов, орки, легионы, еще какие-то островные маги. Без бутылки не разберешься.

В камере наступила тишина. Я попытался уложить политическую карту этого мира в своей голове. С одной стороны — бессмертный маг, владеющий Секирой Гномов и желающий подмять все под себя. С другой — Дориан, островные маги. А еще эльфы, орки и прочая нечисть. Да-а-а, без бутылки и не разберешь: кто кого и зачем. Только я решил посоветоваться с Масумото: каково его видение этой ситуации, как лязгнул засов и дверь камеры распахнулась.

— Все на выход!! — раздался зычный голос нашего тюремщика. — Хватит! Наотдыхались! Вас ждут — не дождутся каменоломни!

* * *

Бумц, хрясь. Еще разок. Бумц, хрясь. Я передвинул зубило и ударил молотом — бумц, вгоняя его в камень, убрал руку и тут же туда упал удар молота Килона — хрясь! Ага, кажись пошла трещина. Так, еще правее. Бумц, хрясь. Работа не затейливая, но уж больно тяжелая — рубить камень. Выполнять эту нехитрую работу нас обучили через плеть, удары и пинки. Тут главное, пока набираешься опыта, не покалечиться. Я видел, как двух заключенных, которых пригнали вместе с нами, сделали инвалидами на всю оставшуюся жизнь. Один лишился руки, а другому ампутировали кисть. По наивности я подумал, что их амнистируют, но закон здесь оказался намного более суров, чем на Земле. Спустя две недели я увидел одного из них работающего при кухне — он тащил ведро с помоями.