Хроники Дао

Внезапно ящерица исчезла из виду, и на короткое время воцарилась тишина. Потом в совершенной темноте возникла светящаяся точка. Она постепенно разрасталась, пока не превратилась в лицо девушки. Некогда миловидное, теперь это было искривленное жестокостью лицо смеющейся женщины. Волосы, казавшиеся мягкими, обвивали лицо, словно змеи. Женщина стрелой бросилась на Сайхуна. Каждый раз, когда она приближалась к очерченной окружности, Сайхун ощущал удар внизу живота. Почти час она не прекращала свои атаки, и тело юноши вскоре горело, словно в лихорадке. Воздух наполнился горькими стонами и жалобным подвыванием. Сайхуна тошнило от ударов.

Наконец она пропала. Сайхун не осмелился прекратить чтение сутр. Внезапный порыв невесть откуда взявшегося ветра погасил светильники и факелы, перевернул масляные лампы. Стекло одной из ламп раскололось, и тут же взметнулось яростное пламя.

Огонь разгорался, языки метались по пещере, словно напуганные летучие мыши. Буйный жар подбирался к Сайхуну, раз за разом ударяя в щит психической защиты. Теперь молодой даос заметил, что удары демона проникли внутрь священного круга и почти касались его. Панический страх заполонил душу Сайхуна, доведя его почти до истерики.

Прямо перед лицом поднялся язык пламени, и в огне снова проступило лицо женщины. Волосы ее терялись во тьме. Жестоко расхохотавшись, искусительница раскрыла рот. Она неуклонно приближалась к Сайхуну, и он видел, как растет в размерах ее язык. Женщина собиралась поглотить его.

Сайхун слышал едва уловимые звуки храмовых колоколов: приближался рассвет. Она прижалась к нему, и он почувствовал на себе ее жаркое дыхание. Зубы хищно оскалились…

Тонкий луч утреннего солнца проник через одно из отверстий и ударил в лицо демона. Женщина отступила, но тут же вновь появилась, приняв прежний вид соблазнительной девушки. Постепенно пещера наполнилась светом, и призрак со стоном растворился в воздухе.

Сайхун прекратил читать сутры, лишь убедившись, что наступил день. Он с облегчением поднялся на ноги; руки ломило, а ноги словно были налиты свинцом. Вдруг он с испугом оглядел себя: страх был настолько силен, что Сайхун намочил в штаны.

Тогда он разделся и нырнул в водоем. На противоположной стороне из воды показался нос. Это был Даос-Жаба.

– Вижу, она пыталась схватить тебя, – сказал Даос-Жаба, подплывая поближе.

Сайхун только кивнул в ответ, улыбаясь от гордости, – ведь он справился с испытанием. Даос-Жаба захихикал, брызнул на Сайхуна водой, шлепая руками по поверхности водоема.

– У тебя сильный разум, – поздравил Даос-Жаба измотанного монаха. – Это хорошо. Когда-нибудь наступит кризис, который охватит весь мир.

Это будет схватка между добром и злом. Твоя сила понадобится тебе, чтобы выжить.

Глава девятнадцатая Внутреннее созерцание

Сайхун посмотрел внутрь своего тела: оно было совершенно прозрачным.

В конце концов, медитация совсем не походила на полную неподвижность. Тело всегда находилось в движении: сердце стучало, кровь стремилась по сосудам, электричество держало нервы в постоянной готовности, по меридианам циркулировала энергия, внутренние органы согласно пульсировали и легкие, даже замедляя свой ход, все равно дышали. Человек никогда не переставал двигаться и изменяться. Человеческое существо представляет собой космос – мистическое движение вперед, соединенное со священным равновесием.

Потом Сайхун заглянул глубоко внутрь себя. Он полностью погрузился в созерцание своей внутренней сущности. Внутреннее стало всем. Внутреннее и внешнее слились в единое целое. Погружаясь все глубже внутрь себя, Сайхун достиг совершенного понимания. Внутреннее и внешнее стало одним целым в пространстве бесконечности.

Теперь он был точкой фокуса, острием всего космоса. Местом, где сама бесконечность сливалась в единую массу движения и познания. Ци превратилась в пять стихий, в Инь и Ян, в человеческое существо. Он стал микрокосмом вечности.

Сайхун мысленно представил себе созвездие Большой Медведицы: тишина. Космическое пространство. Время и пространство накладываются друг на друга змеиными кольцами, теряя свою определенность. Что же находится там, за этой двойственностью?

Большая Медведица спускалась. Человечество стало микрокосмом Вселенной. Ничто больше не являлось реальным; каждый объект был на равных со всем остальным. В одном содержалось все. Органы были планетами. Центры психической энергии были сверхновыми. Точки на меридианах – звездами, а сами меридианы – путями в небесный рай.

Большая Медведица опустилась на Сайхуна. Он звал ее к себе; он желал этого.

Он вошел в созвездие, и оно подняло юношу дальше самых высоких облаков, через тонкую пелену лазурного неба в черноту космоса. Вокруг был полный мрак, если не считать россыпи звезд. Вселенная представлялась ночью, но свет дня взрывался внутри ее, заливая собой складки черного бархата.