Хроники Дао

Сайхун стоял у одной из древних храмовых курильниц для благовоний, наблюдая за тем, как его старший брат выходит со двора. Он смотрел и раздумывал, оставит ли Бабочка когда-нибудь свою светскую жизнь. Сайхун знал, что Бабочка жил в том мире довольно долго и что его жизнь заслужила скандальную репутацию. То, что в свое время Бабочка был телохранителем военного правителя, охранником контрабандистов, перевозивших наркотики, как и его членство в каком-то тайном обществе, вызывало частые нарекания даосов Хуашань. Правда, Великий Мастер почта не обращал на это внимания и Сайхун понемногу избавился от этих мыслей.

Зато появились другие соображения: Сайхуна часто наказывали за хитрости, вольные выходки и лень; но он никогда не видел, чтобы наказывали Бабочку. Великий Мастер и другие монахи продолжали любить его, как своего собственного сына, и Бабочка отвечал им взаимностью – всегда возвращался, чтобы поддержать свою приемную семью, все свои достижения относил на счет воспитания и регулярно поддерживал хуашаньских собратьев деньгами. И все-таки интересно, размышлял Сайхун, достаточно ли всего этого, чтобы можно было закрыть глаза на те случаи, когда старейшины местных жителей взбирались на Хуашань, чтобы сообщить о проступках Бабочки и потребовать его ареста.

Пройдя через несколько ворот, Сайхун подошел к Храму Южного Пика при Источнике Нефритового Плодородия. Он вошел внутрь храма, влившись в ряды одетых в голубое монахов, которые собрались здесь на службу. Перед собравшимися стояли разодетые в вышитые шелковые одеяния старшие монахи. Они громко читали божественные слова древних текстов. Музыканты аккомпанировали службе, исполняя нечто вроде гимна.

В глубине роскошного алтаря Сайхун увидел объект их поклонения – то была статуя одного из старейшин Хуашань, который всю жизнь занимался самосовершенствованием и таким образом достиг бессмертия. Даже издалека

Сайхун видел, что статуя вся покрыта пылью. Но по мере того, как пение монахов усилилось, Сайхун каким-то образом представил, что бог действительно услышал их обращение. Юноше даже показалось, будто глаза статуи приоткрылись. В этот момент в душе Сайхуна возникло ощущение искренности. Он надеялся, что подобно этому аскету, обретшему спасение через бесконечное совершенствование, он, Сайхун, вместе с Бабочкой преуспеют в исполнении своих судеб. Может быть, его старшему брату даже удастся изменить себя.

Глава двадцать вторая Ночные уроки

С удвоенной решимостью Сайхун приготовился к убогой пище, четырем периодам чтения сутр ежедневно, различным занятиям в классе, тяжелому труду и интенсивным занятиям медитацией. К нему вернулось стремление принять вызов монашеской жизни и преуспеть в этом, воспитав в себе железную волю и духовность восприятия – качества, которые, насколько он знал, можно было взрастить лишь путем долгого самоотречения и совершенствования.

Одним из самых важных собраний, на которых Великий Мастер делился своими знаниями, было вечернее занятие с несколькими избранными учениками. По возвращении в храм Сайхун, оба служки и еще один ученик несколько раз по вечерам собирались в келье великого мастера. Они устраивались на специальных подушках на полу, а великий мастер восседал на помосте для медитаций.

Аккуратно закатав рукав, старый учитель оперся правым плечом о специальную подставку.

– Сегодня, – начал он, – я хочу немного изменить начало нашей беседы. Обычно вы задаете вопросы мне. На этот раз я буду задавать вопросы вам. Итак, что такое даосизм?

Маленькая Бабочка! Ты живешь со мной с девяти лет. Безусловно, ты способен правильно ответить на вопрос. Начинай!

Сайхун зарделся. Он всегда нервничал, когда чувствовал на себе внимание других; вот и сейчас он отчаянно пытался собраться с мыслями, чтобы правильно ответить.

– Существует нечто, пронизывающее собой все сущее, – наконец заговорил Сайхун. – Это – движение, сила, развитие вглубь вселенной, которое настолько велико, что ему подчиняются даже боги. Это настолько великая сила, что человечество способно воспринимать лишь самые мелкие ее проявления. Созвездия, времена года, изменения в природе, история цивилизации – все это проявления Дао, хотя ни одно из них нельзя назвать воплощением самого Дао. Метафизические компоненты вселенной – десять тысяч вещей, пять стихий, Инь и Ян – все это части Дао, но ни одна из них не сводится к целому. Человеческое существо не в состоянии познать Дао во всей его полноте, ыо может изучить его принципы и жить в гармонии с ним. Таким образом можно следовать потоку жизни и достигнуть бессмертия.