Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч

Мнау’гхо опять надолго задумался… Бедолага. Я так-таки просто видел, как непривычные к такой работе мозговые извилины проворачиваются в его голове со скрежетом и скрипом, поднимая клубы годами слежавшейся пыли… Но в результате он поднял пятерню с одним поджатым пальцем. Есть контакт… однако я что-то заподозрил, сравнив данную информацию с размерами лагеря, и уточнил: «Они все такие же, как ты, или есть и аоитееки?», «А если есть и аоитееки, то сколько из них ходит пешком, а сколько ездит на демонах-оуоо?».

Бедолага, кажется, напрочь завис, Ревмал даже попытался оплеухой разогнать его мыслительный процесс, но я не позволил, боясь повредить столь хрупкий разум.

Наконец поднялись заветные два пальца на одной руке и один на второй… После недолгой уточняющей расшифровки получилось, что помимо четырех дюжин набранных вояк было две дюжины пехотинцев из коренных аоитееки и одна дюжина верблюдоездов.

На Мнау’гхо было больно смотреть – после такой умственной работы он явно чувствовал себя выжатым и глубоко несчастным… Но убивать я его не дал, не потому, что пожалел, – просто он мне еще был нужен.

– Зато, подумай, какая будет великая слава? Все горы будут говорить о тебе как о победителе демонов!

– Все горы будут говорить, что я победил нечестно!

Вот и как работать с подобными кадрами? А ведь Леокай отрекомендовал мне этого Кстоя как одного из самых толковых своих командиров. Но, похоже, этот «толковый» ничего более толкового, чем построить своих вояк в шеренгу, и заранее объявив врагу о намеченном «внезапном» нападении, с песнями и плясками идти в атаку, придумать был не способен.

…А ведь план был так хорош. Уводим ночью верблюдов… Лга’нхи и я наверняка с этим справимся. А потом на рассвете нападаем на полусонный лагерь и громим вражеские оикия.

…Но все уперлось в тупую приверженность традициям Кстоя и других горских вояк. С таким же успехом я мог предложить современным мне футболистам прихватить на матч бейсбольные биты или одолженные у команды биатлонистов винтовки… Выгоду от уничтожения вражеской команды, преграждающей им путь к воротам, они, конечно, оценят, но все равно не согласятся, ибо есть правила, и их надо соблюдать.

…Девять, десять, – Аут! Налетев лбом на каменноголовых поборников воинских традиций, я нокаутировал сам себя! Как и уговаривались с Леокаем, нашел слабое место. Только вот не у верблюжатников, а у его собственных вояк.

…И им по фигу было, что «родина в опасности», что «верблюжатники не настоящие люди, а скорее демоны», к тому же «сами не соблюдают Кодекс Пяти Добродетелей и Правильные традиции»…Для этих снобов главное было не опозориться в собственных глазах и глазах собратьев. Как все «спортсмены», они были весьма ревнивы к славе, болезненно реагируя на то, «что люди скажут». И скорее готовы были героически тупо помереть, находясь в невыгодном положении, лишь бы про них не спели «позорящую» былину. (А я таких тут наслушался.) Лучше уж «героическо-трагическую», в конце которой прекрасные девы оплакивают смерть павших в неравной битве героев. И после этого я тут дебил!

Короче, полный облом!

…А драться в «честном» бою было бессмысленно – семь дюжин вояк, из которых одна будет на верблюдах, расколотит нашу сотню, из которой половина носильщики, в пух и прах. И даже если мы с Лга’нхи уведем верблюдов, все равно силы слишком неравные.

Но уходить просто так не хотелось. Даже помимо того, что опасно оставлять за спиной вражье войско, – ведь тут идеальный испытательный полигон, на котором можно относительно безопасно отработать методику войны с верблюжатниками.

Пробежав пару десятков километров и отдохнув душой, Мнау’гхо, после долгих наводящих вопросов и десятка тычков, «вспомнил», что ближайший лагерь верблюжатников находится где-то «много» дней пути отсюда. Мол, «ушло остальное войско. А их тут оставили… Зачем? – Он не знает». – Так что по всему выходило, что войско верблюжатников, наткнувшись на сильное сопротивление в одном месте, прошло по степи вдоль горного хребта на северо-восток. Именно их мы с Лга’нхи и видели ранней весной. А тут оставлен небольшой лагерь, дабы обозначить присутствие и приглядывать за непокорными горцами… А значит, если мы начнем этот лагерь громить, – на помощь этим воякам никто не придет.

….Вопрос только, как их громить при таких унылых раскладах? Как я понял, воинов у Леокая осталось не так уж и много. Учитывая тех, что он послал в Олидику и эту полусотню, остается еще сотня-другая, необходимые для охраны крепостей на границах государства. Можно, конечно, еще и ополчение поднять. В конце концов, тут каждый мужик военнообязанный и хранит дома набор из копья, щита и топорика либо клевца. Только кто тогда будет убирать урожай, пасти овцекоз и вкалывать в мастерских? Так что помощи от Леокая мне ждать не приходится. И исходя из этих соображений, разгромить верблюжатников надо собственными силами… Слишком неравными, как оказалось, силами.