Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ)

…Тут нечему удивляться, — с легкой грустью подумал я. — Местные ребята делают шлемаки едва ли не по десятку в месяц, и могут позволить себе экспериментировать и доводить вещь до совершенства. — А у нас, при резком дефиците бронзы, приходится биться за каждое изделие… Обидно.

…Ну а во-вторых, — меня с учениками хорошенько накормили и напоили. Можно сказать что тут у нас состоялся очередной пир. Только вот пировать в этой компании мне было куда приятнее чем во Дворце. — Не надо ждать постоянного подвоха и контролировать каждое свое слово.

Возвращались домой уже почти в сумерках. Так что в доме нас встретил горящий очаг, за котором сидел Лга’нхи с Тов’хаем, Нит’кау, Бали’гхо, и моим бот’аниками. А перед ними, на почетном месте дорогого гостя, сидел какой-то невзрачного вида мужичок из местных, и что-то им там вещал.

Мужичка я этого в Крепости еще не видел, а поскольку население крепости было не так чтобы очень многочисленным, можно было предположить что пришел он в Крепость издалека. Да и видок у него, прямо скажем, был явно не столичного жителя, а далекого провинциала. …Трудно это объяснить, но мы коренные столичные жители, чувствуем подобные вещи даже в каменном веке.

— А так ента вон ты какой оказывается шаман Дебил! — Поприветствовал он меня, когда я зайдя в дом подсел в общий круг, желая понять с какой стати мои крутые ирокезы усадили какого-то деревенщину на почетное место, и слушают его треп с вежливым вниманием. — …Ай нехорошо… Нехорошо так вота поступать. — Даже соизволил погрозить мужичок мне пальцем. — Скока лет уже на сестрице-то моей женат, а так и не удосужился в гости придти, по-семейному значит родню навестить.

…Вот те хрень. — Похоже и у меня появилась в Олидике близкая родня, это помимо Мордуя и царского семейства. Только я ведь всегда считал что Улоскат моя что-то вроде сироты, поскольку родители ее вроде как назад не приняли, когда от нее первый муж отказался. …Да и судя по тому как она жила харчуясь «со стола Царя Царей», а также, в виду того что за все время нашего «брака» ни разу про родню не вспоминала, — сиротой она и была.

…Да видать сама родня вспомнила про нее когда Улоскат внезапно удачно вышла замуж и разбогатела. И что мне теперь прикажете с этим почтенным родственничком делать?

— …Да я все как-то больше в Олидике проездом бываю, — стараясь говорить холодно и сурово, однако внешне придерживаясь положенной вежливости, ответил я. — Так что некогда по гостям разъезжать. Занят был сильно.

— …Эх вы, городские. — пренебрежительно махнул рукой сей пейзанин. — Все-то вы спешите, все-то у вас наспех, не обстоятельно. Вот у нас…

Далее последовал абсолютно идиотский и бессмысленный рассказ о жизни в каком-то далеком, затерянном в горах поселке. Причем, судя по легко и без всяких объяснений упоминаемым именам и географическим названиям, — мужичок сей был искренне уверен что со знанием про эту его «Топкую долину», каждый уважающий себя человек должен родиться. И если ты не знаешь где расположено «…ну то дерево, в которое еще при деде моем молния ударила», или кто-такой «…Даксай, у которого еще две жены померли, и козу третью зиму как уже, тигр задрал», — твое образования явно не полно, кругозор узок, а мозги так вообще, — располагаются в жопе.

При этом, по мере рассказа у меня все более четко стало складываться ощущение что про все происходящее во внешнем мире события, вроде набегов аиотееков, Союзе и Великой Битве у Озера, мужичок имеет лишь весьма отдаленное представление, и не очень-то во все это верит.

— …Ну и послали значит меня сельчане сюда в Крепость. — Говорят дескать, — «раз ты Крайт теперь Мордую близкая родня, тебе с ним и разговор вести по-родственному».

Ну а я чо, — я для обчества всегда готовый, потому как кому еще идти как не мне? — У Фкстоя нога поранена, Маркай — едва два слова в год произнести может не вспотев от усердия. А Даксай вон, — от хозяйства своего отойти боится, потому как не детей у него не братьев нет, не на кого стадо оставить… Да и правду сказать, с тех пор как сестрица-то моя… Улоскат… жена твоя значит, нам последний раз подарки богатые прислала, вот с тех пор я от нее весточки-то и не слышал. Дай думаю схожу к Царю Царей Мордую, разузнаю как там оно чего… Опять же, слухи ходили что он у нее зерно в долг брал… Так может я тот долг и возьму?

…А во Дворце-то мне и говорят, что мол иди-ка ты на тот двор что вон за той вон оградой стоит. (этот значит). Тама как раз сейчас твойный шурин проживает. С ним мол и говори про подарки и Никсоя

Тут этот самый Крайт соизволил сделать паузу и уставился на меня чрезвычайно, (как ему самому казалось), хитрым взглядом. А я, воспрянув, от того что размеренно-занудный поток словоизвержений закончился, из состояния близкого к дреме, в которую он меня поверг, — постарался сообразить как мне реагировать на все это безобразие.