Хроники Департамента Икс (СИ)

   Спустя полчаса они были в таверне Карима, где для Конана уже была приготовлена большая дубовая бочка с горячей водой. Об этом позаботился Рашид, прежде чем идти к судье платить штраф за свободу киммерийца. Искупавшись и переодевшись в чистую одежду, которая нашлась у Карима, киммериец спустился в общий зал, где уже был накрыт роскошный стол, за которым сидели Рашид и сам радушный хозяин, закрывший, ради такого случая свое заведение для других посетителей.

   Часа через два, когда уже и Рашид и Конан основательно захмелели, киммериец спросил у Карима, знает ли он, кто его ограбил в ту злополучную ночь.

   -Знать, не знаю,- честно признался тот,- но догадываюсь, что это дело рук Ацака и его дружков. Они в тот вечер сидели вон за тем столом и, как я заметил, часто посматривали в твою сторону. Похоже, дела у них шли неважно, так как они заказали всего кувшин третьесортного вина. Перед тем, как ты направился к выходу из таверны, трое из них куда-то пропали, их уже за столом не было, а сам Ацак вышел почти следом за тобой.

   -Ацак и его дружки говоришь. Похоже на то. Скорее всего он и ударил меня сзади по голове... И женщину, что кричала на улице подговорили тоже они... А кто эти люди? Чем занимаются?

   -Бандиты, головорезы, - пожал плечами Карим,-промышляют в основном разбоем. Не брезгуют и обыкновенной кражей, конечно, если подвернется удобный случай срезать у кого-то кошелек с пояса. Но предпочитают все же действовать прямолинейно с помощью грубой физической силы. Здоровые мордовороты, одного их вида можно испугаться. Так вот я не договорил. На следующий день, когда тебя бросили в зиндан, то есть вчера, они все четверо появились вечером у меня в таверне, много ели и пили, угощали своих приятелей и местных шлюх, а расплатились знаешь чем?

   Он открыл кожаный кошелек, висевшей у него на поясе и достал оттуда золотую монету, которую протянул Конану:

   -Узнаешь?

   -Еще бы! Других таких монет, кроме как у нас с Рашидом, вряд ли отыщешь во всем Пурушапуре.

   Он повертел золотой денарий в пальцах и возвратил его хозяину таверны.

   -Скажи, Карим,- спросил он немного погодя, когда был опорожнен очередной кувшин с лучшим кушанским вином,-ты случайно не знаешь, где можно найти этого Ацака?

   -А чего его искать? Раз деньги у них есть, то сегодня вечером жди его здесь. У них привычка такая, пока есть деньги-пьют и угощают всех знакомых карманников и грабителей. Деньги заканчиваются- те угощают их. Так и живут...

   -Рашид,-спросил вдруг о чем -то напряженно размышлявший Конан,- тебя же здесь в таверне, вроде никто не видел?

   -Вроде бы нет,- ответил тот. - Я пришел сюда утром, рассчитывая поговорить с тобой еще раз .Карим сообщил о том, что ты сидишь в зиндане. Ну я и отправился к судье, кстати сказать, милейший человек, этот судья,уплатил твой штраф и он отдал распоряжение немедленно освободить тебя.

   -Очень хорошо, а о том, что я выпущен из зиндана тоже никто еще не знает,- размышлял вслух киммериец,- как и о том, что мы с тобой приятели...

   Он понизил голос и сказал, обращаясь к обоим:

   -Кажется у меня созрел план...

   Еще задолго до полуночи таверна Карима стала наполняться народом. Все, кто был здесь накануне вечером, знали, что шайка Ацака провернула какое-то крупное дело и теперь они сорят деньгами направо и налево. Да не просто деньгами, а полновесными золотыми денариями. Слух об этом быстро распространился в преступной и полупреступной среде, поэтому к полуночи, в таверне не где было и яблоку упасть. Рассчитывая на дармовую выпивку, сюда явились все карманники, кто, хотя бы шапочно был знаком с Ацаком и его дружками, а также слетелись "ночные бабочки", чуть ли не со всего Пурушапура, привлеченные запахом золота.