Хроники девятиконечной звезды (СИ)

Ох уж этот Дурёхов… Давно столько проблем Индианов не испытывал. Каждый привал на обратном пути в Евкакиевку, под покровом ночи приходилось незаметно прокрадываться к труповозке, чтобы закинуть туда еды и питья. Сердце билось с невероятной силой. Когда наконец красноармейцы покинули их, Индианов приказал вырыть яму и захоронить тела убитых. Протестов от мужиков не последовало. Никто из погибших не был им дорог, как и никому в деревне. Убогие, что с них взять… Пусть благодарят, что будут похоронены на родной земле. Когда Вахнов и Петька Борзов потащили тело Фильки к яме, ругаясь, что этот кусок сала слишком упитанный, Филька внезапно зашевелился и замычал. Ещё никогда в жизни Индианов так не смеялся – мужики с криком «Чур меня» бросили Исая и побежали наутёк в деревню. Даже фирменное «СТОЯТЬ, ПРИДУРКИ» не помогло. Ещё пару дней в половине изб были закрыты двери и окна, а обитатели их крестились перед иконами. Ходили слухи, что злой дух воскресил Фильку, чтобы отомстить Вахнову и барыне за незаслуженное наказание, и собиралась группа крепостных для потрошения пришедшего с того света вилами. Только время и крепкая розга помогли барину поставить крестьян на место.

Филька же некоторое время жил у Индианова в усадьбе. Для него нашлась хилая комнатушка в подвале, где компанию ему составили тараканы да муравьи, но он был явно счастлив. Каждый день его кормили щами, курицей, печеньками, даже сто грамм водки на ночь! Вероятно, так сытно и качественно он никогда не ел. Модест Карлович так же баловал счастливого крепостного книгами из библиотеки. По утрам Индианов вызывал Исая в лабораторию брать все возможные анализы.

- Барин, значит, мы с вами теперь будем жить вечно?

- Да, Филя, но мы не бессмертны, любое оружие всё равно может нас убить. Особенно, вилы Андрея Вахнова. Так что не зазнавайся, и будь осторожен. Скоро я их успокою, воссоздам чашу Грааля, и вся деревня будет такой же, как мы с тобой.

- Спасибо вам, барин! Я рад был исполнять такую важную роль в вашем Плане! Вы придали смысл моей никчёмной жизни, я вечно буду вам благодарен.

Индианов про себя усмехался. Рабский менталитет во всей своей красе.

- Тебе спасибо Филя! Я всегда говорил и буду говорить, что мне нужны не рабы, а соратники. И ты для меня теперь навсегда самый важный соратник.

Единственное, что портило счастье Исая, это смерть товарищей в Самарканде, особенно Александра Яковлевича, его единственного друга, но Индианов убедил его, что это Федунтьев заставил его отдать крестьян на смерть, теперь Филька – его новый друг, тела погибших обязательно перезахоронят и проведут поминальную церемонию, а жене Александра Яковлевича возместят потерю кормильца. Про себя он отметил, что жена наверняка счастлива, что судьба избавила её от такого муженька.

Когда крепостные утихомирились, а все важные данные были собраны, Индианов пожал руку Исаю на крыльце и подарил пару бутылок водки, красную праздничную рубаху и новые лапти. Наивный дурачок возвращался жить в свою халупу с протекающей крышей. Смотря ему вслед, барин усмехнулся. Необычный крестьянин, пытается что-то думать, искать смысл в жизни, читает какие-то книги: очень плохо, что родился не в барской семье. Хорошее воспитание ещё могло сделать из него человека – поднять уверенность, самооценку, направить на верный путь. Но теперь уже всё упущено…

*********************************************

Индианов сладко посапывал на диване. Он и так редко спал, а тем более плодотворно и безмятежно. Но, увы, и в этот раз сон его был испорчен…

- Дмитрий Иваныч-с, барин-с, просыпайтэс!

Управляющий был сам на себя не похож. Обычно угодливый и аккуратный, сейчас же он с бешеными глазами забежал в кабинет барина, даже не сняв полушубок и валенки, и дерзко толкал барина в бок. Индианов вспомнил, что ещё идет зима, которую он, на самом деле, до глубины души ненавидел – один из минусов жизни в России.

- Мммм… Модест, you are fucking… Ты издеваешься надо мной! Дай поспать!!!

- Барин, у нас, как это.. по-рюски, ЧП!

- Что случилось?

- Не знаю, как вам, барин-с, это объяснить… Вы будеть думать, что я пьянэй…

- Говори, чёрт тебя подери, или я ударю в твои немецкие щи с вертушки!

Модест Карлович угрюмо вздохнул.

- Как вы мне приказывать, моя должен был приглэдавать за паном Дурехэв, и я выполнэть it. Ichgowith пан Дурехэв to библиотэка. И… И…

Голос управляющего дрожал. Он мямлил, втыкая в речь то английские, то немецкие слова. Индианов вспомнил про графин с вином и налил стакан Модесту Карловичу. Тот осушил залпом и продолжил уверенней:

- На улице из ниотькудэ возникнуть странное окно синеватого цвэта. Оно было словьно… воронка. Из него шли какие-то молнии, а синэватая материя извиваться как вода, словьно повариха Булка размешивать пюрэ. Мы не успеть раськрыть рты, как из окна выбежать человек, такой плешивый, он носить очки. Белькин.. Он был в свите Артемия Ибрагимовича…

Индианов мигом изменился в лице. От «Красного террора» последние полгода ничего не было слышно, никаких писем из Саратова. Он схватил управляющего за руку.