Хроники династии ПУ

«Несмотря на то, что мяо действительно славятся грубыми нравами и неученостью, в душе это мягкие и добрые люди. Приезжая в наши города маленькими группами, они, непривычные великолепию нашей Империи, пугаются, и начинают разбойничать. В этом они подобны диким лисятам, взятым в дом – так же кусаются и забиваются в угол. Для того, чтобы преодолеть этот страх, надлежит сделать так, чтобы мяо не чувствовали себя в Поднебесной одинокими. Поэтому следует переселять их на равнину не тысячами, но сотнями тысяч»

«Но дорогой Пу,» – удивленно сказал Император, – «Мяо не привычны ни крестьянскому труду, ни работе ремесленника! Чем будут зарабатывать на жизни эти сотни тысяч варваров? Не станут ли они разбойничать?»

Министр Пу налил в чайник родниковой воды, поставил его на жаровню и ответил так:

«Лучший способ отвратить человека от разбойничанья – сделать его стражником. Назначим переселяющихся мяо в ямыни»

«Но не будут ли мяо притеснять наших подданных?» – озабоченно спросил Император.

«Ваше величество,» – с поклоном ответил Пу, – «Мяо, хоть и варвары, но славятся своим благородством, вежливым отношением к чужим обычаям и уважением к женщине – это написанно в трудах древних ученых, да и сами мяо не раз мне это говорили. Жители Поднебесной обретут в них не притеснителей, но защитников!»

«Но где они будут жить?»

«Выделим каждому по сто лян серебра – это хватит, чтобы построить дом»

«Но как же так, дорогой Пу,» – в волнении воскликнул Император, – «многие наши подданные до сих пор ютятся в травяных хижинах и старых, обветшалых домах, и вдруг мы станем строить дома для мяо! Не станет ли это причиной волнений и мятежей?»

«Разумеется нет, Государь,» – с поклоном ответил Пу, – «Ведь действия наши будут продиктованы человеколюбием и состраданием, а как учат философы древности: если в основе предпринятого лежит человеколюбие, будет ему сопутствовать успех!»

Успокоенный император возрадовался и немедленно подписал указ о переселении в Поднебесную ста тысяч мяо с семьями.

Однажды Первый Министр был призван к Императору. Войдя в покои государя, министр Пу застал сына Неба в глубоких раздумьях. Не смея нарушать сосредоточение Владыки Поднебесной, министр сел у жаровни и принялся готовить чай. Когда вода закипела, Сын Неба внезапно поднял голову и сказал: «Рад, что ты пришел, дорогой Пу, ибо хочу я прибегнуть к твоей мудрости и государственному опыту.» «Служить трону – обязанность честного подданного» – с поклоном ответил Пу. «Видишь ли, дорогой Пу, я приговорил главу столичной труппы цзинси, недостойного Мы Ха-гоу к смертной казни, и теперь размышляю, как привести приговор в исполнение. Закон требует отрезать мерзавцу голову, но преступление его так велико, что я подумываю медленно утопить его в яме с нечистотами». «Мы Ха-гоу происходит из старинного рода лицедеев и поэтов», – склонив голову сказал министр Пу, – «Его отец был прозван Бессмертным за то, что слагал хвалебные и назидательные стихи для семи императоров. Чем же так прогневал Ваше Величество его отпрыск?» «Дорогой Пу, заботы о государстве занимают все твое время, и ты, конечно, не слышал о том, что Мы Ха-гоу устроил в столице новое представление-уси?» – спросил Император. «Хотя недостойный все свое время уделяет службе,» – кивнул министр, – «он все же кое-что слышал об этой пьесе. Кажется, она называется «Славные герои Поднебесной»? Неужели Ваше Величество хочет казнить Мы за это предствление?» При этих словах Сын Неба вскочил на ноги, его глаза выкатились от ярости, а волосы встали дыбом м проткнули священную шапку.

«А разве ты не знаешь, как изобразил в своей жалкой пьесе героев поднебесной этот ублюдок Мы?» – подобно тигру заревел Император, – «Великая воительница Му Лан у него побеждает сюнну, заражая их дурной болезнью! Чжугэ Лян испытывает противоестественную страсть к Лю Бао и, чтобы удовлетворить свою похоть, приказывает зверски казнить сотни пленных! Юэ Фэй гонит своих солдат в бой плетьми и приказывает убивать их семьи, чтобы тем некуда было вернуться! Этот мерзавец извалял в нечистотах все, что почитают десятки поколений! И ты еще спрашиваешь, почему я приговорил его к смерти?!» От гнева Владыки Поднебесной задрожали светильники на стенах, но Первый Министр, как ни в чем не бывало залил чайные листья кипятком и сказал так: «Из того, что вы сказали, Государь, я вижу, что Мэ Ха-гоу оказал большую услугу Поднебесной и заслуживает великой награды. За что же вы собираетесь его казнить?» При этих словах лицо Императора стало красным, подобно закатному солнцу. Выхватив из ножен священный меч, он подскочил к Первому Министру и закричал: «Какими бы ни были заслуги, Пу, но твои слова оскорбляют Поднебесную и тысячу поколений наших предков. Если ты не объяснишь их, клянусь, я не стану звать палача, а зарублю тебя своей рукой!» В ответ на эти слова Министр Пу спокойно разлил чай в чашки и, не полнимая лица, начал такую речь: