Хроники Долгой Ночи (СИ)

Множество солдат, издавая жалобные крики и визги, поскальзываясь на грязи и спотыкаясь о тела павших, стали отступать. Врата закрылись и выжившие, укрывшись за щитами, уперлись в врата. Йен вышел вперед, рыцари Ордена за ним пытались отдышаться. За Гонардской горной цепью уже поднималось солнце, первые лучи его приятно обожгли лицо Йена, а дождь, шедший почти всю битву, медленно прекращался.

Осмотрев испуганные лица обреченных на верную смерть воинов, Йен задал свой вопрос, который всегда задавал перед начинающейся бойней:

— Итак, почему все войны идут из-за женщин?

В ответ Йен не услышал ничего, лишь редкие смешки в рядах рыцарей Ордена, придумавших свой, наверное, более смешной ответ. Йен крепче стиснул меч в своих руках, и, выпрямившись, ехидно и с довольной победной улыбкой произнес:

— Потому что нарожали дураков!

Смешков в рядах Ордена прибавилось в разы и Йен, выставив вперед свой меч, помчался на защитников. Кори, пораженный смелостью загорского рыцаря, тут же помчал за ним, а через мгновение уже все воины Ордена неслись на павших духом роялистов.

Йен врубился в ряды неприятеля одним мощным ударом, разрубив древки копий и защитников, их державших. Бойцы под натиском Ордена прижались к вратам, стенам и башням замка, теряя ежеминутно десятки, если не сотни бойцов. Кровь лилась рекой, разможженые и отрубленные головы постоянно попадали под ноги, а выпущенные внутренности так и норовили спутать ноги то защитникам, то наступающим.

Йен прорубался все ближе и ближе к вратам, и, когда понял, что врагов вокруг него больше нет, обессилено воткнул меч в землю, снял с пояса флягу с Пламенным вином и сделал несколько освежающих глотков.

Защитники не спешили открывать врата, лишь изредка они пытались осыпать наступающих стрелами, ибо ничто уже не могло сдержать их натиска.

— Надо прорваться в замок, лейтенант… — устало, с тяжким выдохом высказал Йен, повесив флягу обратно на пояс.

— Ну, для этого у нас есть «Миледи»! — посмеялся Кори, воткнув меч рядом с левой ногой.

Йен поднял свои усталые глаза, и, так и не придумав в голове, что может означать это слово, спросил:

— Что за «Миледи»?

— Солдаты её называют так между собой, а вот по-настоящему её называют бомбарда…

Йен услышал тяжелый скрип колес. Солдаты Ордена медленно расступались и к воротам замка на толстенных деревянных колесах десяток лошадей тянул за собой длинную, стальную трубу.

— Наблюдай и восхищайся! Гордость наших алхимиков! — почти с ребяческим восторгом ляпнул Кори, видя, как пара крепких воинов загоняет круглое, каменное ядро в глотку «Миледи».

Факелом солдат поджег торчащий из вершины фитиль, и спустя полминуты Йена оглушил мощный, не поддающийся объяснению взрыв, полностью разбивший врата на щепки. Из жерла «Миледи» шел дым, а солдаты загоняли в нее второе, запасное ядро.

— В атаку! — скомандовал Кори, и рыцари помчались в пролом, убивая всех на своем пути. Маршал Браун верхом на белом коне въехал в замок, а Йен старательно добивал остатки роялистов.

С северной стороны послышался треск, и в северные врата ворвалась кавалерия Эрганов, Родрик лично возглавлял атаку и сам въехал на мост, по центру которого стояли последние защитники. Их было не более двух сотен, и Родрик, подняв свой меч, помчался на них, рубя каждого без пощады и сострадания.

Выжившие прыгали в реку, но арбалетчики и лучники находили их и расстреливали. Вода окрасилась в красный цвет, а трупы защитников поплыли прямиком в Дрожащее море.

Родрик спешился — Кори Блэр, смотрел на него со страхом — никогда до этого он не видел более огромного человека.

— Поздравляю вас с победой! — проговорил Родрик, протянув Кори руку.

— И я вас, ваше величество! — суетно проговорил Кори, став первым, кто установил союз между Орденом и Загорским королевством…

========== Глава 60. Залив Работорговцев или столкновение двух миров. ==========

Миэрин, переполненный спасенными жителями Вестероса, начинал задыхаться. Жаркая погода, всегда имевшая свое место в Заливе Работорговцев, была непривычной для жителей умеренного Вестероса и, пожалуй, только дорнийцы и жители Дорнийских Марок лучше всего приспособились к жаркому климату.

Дени самой было очень трудно — за время пребывания в Вестеросе она привыкла к холодному Северу, и пришедшей позже на юг зиме, пусть и не такой холодной, какой она была в Винтерфелле. Беременность её уже вступала в последнюю стадию, ее большой, округлившийся живот, постоянно заставлял болеть спину, и она, понимая, что скоро наступят роды, практически не покидала пределы пирамиды. Вокруг неё крутились десятки слуг, следя за каждым движением Мисы, постоянно поднося ей яства и помогая передвигаться.

Сейчас она безмятежно наблюдала за городом, переполненным спасенными людьми. Город жил — наскоро строились дома для беженцев, по полной работали кузни и хлебопекарни, но ресурсов не хватало, еды оставалось буквально на пару месяцев. Лишь вернувшийся из путешествия в Юнкай и Астапор лорд Варис, приведший с собой караваны с зерном и хлебом, оставлял хоть какую-то надежду.