Хроники Долгой Ночи (СИ)

— Хлат? Какого, мать его, хрена? — ошарашенно произнес Йен, попробовав разорвать ткань, опутавшую его руки.

— С такого Йен… Ты знаешь меня, мою натуру… Мне просто обещали больше.

— А, так ты - продажный сучонок, оказывается…

— Не дерзи мне, рыцарь, я могу тобой воспользоваться как захочу сейчас, а ты даже ничего не сможешь мне сделать. — довольно проговорил Хлат, показно подержавшись за свой член сквозь штанину.

— Так убей меня, что мешает? — спросил Йен, понимая, чем он может поплатиться за свою дерзость.

— Я люблю тебя, юный воин, а поэтому не могу видеть твоих мучений, — произнес вставший Хлат, который, подойдя к Йену, склонился и поцеловал обездвиженного рыцаря.

Йен ничего не мог поделать. Ему было не то чтобы неприятно, он испытывал отвращение, но и не мог как-то этому помешать. Когда губы их разъединились, Хлат спокойно поднялся с колен, и взяв в руки факел, провел им по занавеске, которая почти мгновенно вспыхнула, а вслед за ней гореть начал ковер.

— Прощай, юный Эрган… — с некой печалью произнес Хлат, оставив Йена заживо сгорать в этих покоях.

Хлат закрыл за собой дверь, и Йен, почувствовав спиной приближение огня, и кашляя от едкого дыма, начал ползти к двери. Он никогда не боялся так, как это делал сейчас, и даже шутки о смерти в огне не спасали положение, страх одолевал его.

Огонь уже лизал кончики его пальцев, и, понимая, что это его последняя возможность спастись, Йен выгнул руки над пламенем. Острая, невыносимая и жгучая боль пронзила его сразу, но ткань никак не хотела сгорать.

Рыцарь принюхивался к запаху собственной, жареной плоти, и, почувствовав, как повязка ослабла, он покатился в сторону. Оперевшись на обожженые руки, он поднялся и, увидев кувшин, опустил в него зажаренные кисти. Резкая, щипающая боль заставила Йена дрожать, как от неприятных мурашек, и он, вытащив руки из воды, выбежал из горящих покоев в коридор.

Он попытался взять свой меч в руки, но как только он касался его, рука сама разжималась, не давая обхватить его со всей силой.

— Я его убью… — измученно шепнул Йен, срезав по лоскуту ткани с плащей мертвых стражников и перебинтовав ей свои покрывшиеся ожогами и волдырями руки.

Наконец-то он смог поднять свой меч. Повесив его за спину, Йен семимильными шагами понесся в чертог, куда скорее всего направился его брат…

***

Родрик держал свой меч наготове. Дверь медленно отворялась, и из-за нее лился яркий, рыжий свет, исходящий от факелов. В чертог вошло полдюжины человек, из которых Родрик сразу же узнал Бэйла, а тот в свою очередь, с ужасом повернул голову в сторону короля Загорья.

— Убить его! — приказал Бэйл, и его лучшие гвардейцы понеслись в атаку на Родрика.

Родрик занес меч, и сразу же разрубил от головы до паха одного из нападавших, остальные же, окружив его со всех сторон, принялись наносить удары, не пробивающие его броню. Гвардеец замахнулся своим мечом, и Родрик, схватив лезвие латной рукавицей, потянул бойца на себя и, отойдя в сторону, натолкнул его на своего, после чего пронзил обоих сбитых с ног гвардейцев. Оставшиеся двое бросили на Родрика испуганный взгляд и тот, замахнувшись, обезглавил еще одного.

Бэйл уже обнажил свои верные мечи. Он боялся, но на бой его двигало осознание того, что Родрик убьет Антею и Элину, прячущихся в Морской Башне. Последний гвардеец пал так же быстро, как и все остальные, Родрику понадобился лишь один удар и крепкий выпад для того, чтобы располовинить бойца. Тело его развалилось в воздухе, внутренности выпали на пол, и Родрик, пройдя по ним, направился в сторону Бэйла.

— Родрик, не обязательно нам сражаться… Твои люди и ты могут уйти! — попытался найти компромисс Бэйл, но Родрик неумолимо приближался к нему.

Бэйл попятился назад и, развернувшись, побежал к трону. Подумав, что Бэйл уходит, Родрик помчался за ним. Бэйл слышал, как Родрик приближался к нему, и, добежав до главенствующего в чертоге трона, резко запрыгнул на него, и, оттолкнувшись от пинки его, вылетел на Родрика, нанеся тому резкий удар локтем. Родрик пошатнулся, а Бэйл, приземлившись всем пластом на пол, резко поднялся, дабы нанести обескураженному королю Загорья финальный удар.

Родрик не был поражен, но кровь, заполнившая его рот, отвлекала его, он почувствовал, что лишился зуба. Сплюнув кровь и осколки зуба, Родрик обернулся на Бэйла, стремительно несущегося к нему.

Бэйл опустил свой меч, но Родрик выставил наручи, которые клинок лорда Амбора пробить не смог. Родрик поднялся с колена, и, схватив Бэйла за шею, поднял того в воздух и проломил его телом стол. У Бэйла перехватило дыхание, но он вовремя успел увернуться от меча Родрика, пробившего стол.

— Бэйл, зачем сражаться? — произнес Родрик, видя, как Бэйл, потирая окровавленные заплывшие глаза пытается встать.

— Во имя любви… Тебе ли не знать… — опустошенно ответил Бэйл, приготовив к бою свои мечи.