Хроники Долгой Ночи (СИ)

Родан сел на коня и поскакал. Лагерь всё больше отдалялся от него. Разговор его ждёт не из лёгких. Леди, уехавшая на полчаса раньше, уже была в замке и сама ожидала его.

========== Глава 18. Пути расходятся. ==========

Родан подъехал к воротам замка. Огромные дубовые врата, очевидно пережившие не одну осаду, выстояли снова, и свидетельством этого факта выступал сожжённый таран, лежащий по левую сторону от ворот. Сосульки, свисавшие с решёток и выступов башен уже закапали, солнышко начинало немного греть, в Загорье приходила весна.

Стражам было приказано пустить Родана в замок. Тяжёлые, стальные ворота стали отворяться, после чего Родан спокойно проехал в замок. Внутри замка всё напоминало об осаде. Колья на улицах, камни, пущенные из онагров по городу, пусть и немногочисленные разрушения встречались редко. Замок был заговорён на вечную неприступность…

Родан спешился и продолжил путь по улицам пешком. Подойдя к донжону, Родан остановился. Стражники пристально следили за ним. Родану отворили сразу после того, как он назвал свое имя, и он оказался в уже знакомом зале. Леди Элина сидела у камина, подписывая какие-то письма, стопкой лежащие рядом с ней.

— Проходи, я жду…

Родан не стал медлить и подошёл к Элине. Она была спокойна, и, когда она подняла глаза, Родан понял, что миледи не настроена проводить с ним серьёзную беседу. Это обнадежило его, заставило его поверить в лучший исход событий.

— Миледи, я человек прямой, и чего тут таить — я прошу руки вашей дочери! — неуверенно выдавил из себя Родан.

— Присядь, Родан. — спокойно сказала Элина.

— Благодарю. — ответил Родан, немедля присев на стул, стоящий напротив леди.

Руки и ноги его дрожали, язык заплетался, он даже не мог сформулировать свои слова.

— Вы показали себя, Родан, сын Ортенга, как достойный воин, смелый и решительный правитель. Но я, как мать, хочу знать, любите ли вы мою дочь? Будете ли вы к ней добры и будете ли верны ей? — спросила Элина и, подняв глаза, начала внимательно смотреть на Родана.

— Миледи, с первых минут встречи с вашей дочерью я был поражен, ибо никого красивее её в жизни не видел. Я утонул в её глазах, и взлетел в небеса от наплыва чувств. Я готов доказать свою любовь…

— Не надо ничего доказывать, я живу не первый десяток лет, и влюбленных я вижу сразу. Да и моя дочь уже просила согласиться. Вы получаете моё благословение, но не стоит обольщаться. Если вы обидите мою дочь, я вас уничтожу…

— Даже не думайте об этом, ваша дочь будет счастлива со мной… Кстати, где она? — удивленно спросил Родан.

— В вашем лагере, помогает раненым, поит и кормит бойцов. А теперь идите, у меня много работы. — умиротворенно ответила Элина.

У Родана будто камень с души упал. Ноги еле держали его, когда он хотел покинуть зал, они тряслись и он не помнил, как покинул это место.

Он шёл по улицам Маграо в приподнятом настроении. В городе прекрасно пахло хлебом из только что заработавшей пекарни. Солнце уже сильнее грело и по улице волной стекали ручьи. Чуть накрапывал дождь, смешанный со снегом — это было приятно и освежающе, но все же Родан понимал, что размытые дороги сильно усложнят передвижение армии. Сир Дерек Уинслоу, окруженный более чем сотней рыцарей, встретил его у выхода из крепости.

— Ну как? — спросил он, не скрывавший своего позитивного настроя.

— У меня все получилось… — с выдохом ответил Родан, наконец-то подняв глаза и посмотрев в лицо Дереку.

— Я тебя поздравляю, леди очень трудно угодить. Мне даже пришлось убить пару человек…

Родан удивлённо покосил взгляд на Дерека.

— Шутка, просто шутка. Не принимай всерьёз. Твой конь уже готов, думаю нам пора вернуться в лагерь. — сказал Дерек и жестом скомандовал подвести коня Родану.

— Как прибудем в лагерь, сразу выступаем, пока погода хоть как-то нам благоприятствует. — приказал Родан, после чего его отряд направился в сторону лагеря.

***

Родрик проснулся спустя полдня. Рука его была уже кем-то перебинтована, а бок его болел от того, что Родрик его отлежал на жёсткой лавке. Доспехи были аккуратно сложены рядом с углом палатки. Рядом с собой он видел женский силуэт, сидящий на стуле прямо перед ним. Собравшись с мыслями, и немного прохрипев от пересохшего горла, Родрик спросил:

— Кэтрин, это ты?

— Да, брат мой, это я… — ответила Кэтрин с заплаканным голосом.

— Ты из-за Эндора? Он храбро сражался и храбро погиб, каждый день я корю себя из-за этого…

— Он так молод был! — прервала его Кэтрин, любившая самого младшего в компании этих трех раздолбаев чуть ли не больше всего.

— Прости Кэтрин, я не смог…

— Ты мог бы написать письмо, сразу! А о смерти брата я узнаю от простых рыцарей, которые соболезнуют мне, а я не понимаю почему… Ты издеваешься?

По лицу Родрика прокатилась скупая слеза. Он чувствовал и осознавал вину за гибель брата, которого он так и не смог отговорить от идеи этой битвы. Он молча сидел, после чего Кэтрин, просидевшая еще около десяти минут, сказала:

— Ладно, Родрик, я пойду…