Хроники Дракона в Нижних Подсолнухах

Ты такая одна, никогда и нигде
Не встречал я такой красоты на Земле.
Меркнет рядом с тобой Луны полной свет,
Знает она – красивей тебя нет.

Пастор к тому времени затих окончательно. Поэтому, дослушав песню, молодожены двинулись к церкви. Анника была одета в красивое белое платье, в руках она торжественно держала букетик цветов, лично надранных драконом в саду принцессы. Потоптавшись на грядках, словно слон, дракон хотел оставить памятный след, но передумал, внезапно устыдившись. Поэтому ограничился тем, что сорвал все, до чего дотянулся.

И вот наконец молодые перешагнули порог церкви. Пастор сиял почти что ангельским светом. Особенно когда затянул первые строки Литургии Слова. У дракона в этот момент страшно не вовремя зачесалось за ухом. Но так как руки были заняты, пытка продолжалась.

– Возлюбленные мои, вы слушали слово Божие, напомнившее вам о значении человеческой любви и супружества. Теперь от имени святой Церкви я желаю испытать ваши намерения, – вещал пастор. Чесотка усиливалась.

– Имеете ли вы добровольное и искреннее желание соединиться друг с другом узами супружества?

– Да! – не задумываясь, ответили молодожены. Рука дракона замерла на полпути.

– Имеете ли вы намерение хранить верность друг другу во здравии и болезни, в счастии и в несчастии, до конца своей жизни?

– Да.

– Имеете ли вы намерение с любовью принимать детей, которых пошлет вам Бог, и воспитывать их в христианской вере?

– Да! – вопль радости полетел к небу, дракон почесал-таки за ухом.

– Отлично! – воскликнул пастор. – Ты, сын мой, встал на путь исправления! Теперь же протяните мне свои правые руки, – когда стола соединила их, дракон занервничал. Он слышал, что так бывает со всеми. Но это почему-то не успокоило.

Тем временем пастор объявил черед надевания колец. И дракон с умилением увидел, что Анника тоже приготовила ему сюрприз. Ее колечко в виде золотого свернувшегося дракончика выбило-таки скупую слезу из его глаз. Никто еще не дарил ему колец. Добровольно. До этого самого дня. А это значит около двухсот лет. Время, когда все приличные драконы обзаводятся своими собственными принцессами. Но нашему дракону в этом как-то не везло. До встречи с Анникой. Он истово переосмыслил свое существование, придя к мысли, что такая женщина стоит того, чтобы исполнять ее маленькие капризы и прихоти. Так как достоинства все равно перевешивают все ее причуды, и это даже если не брать в расчет кровянку.

В зале плакали, умилялись, строили планы, завидовали. Но молча. На выходе из церкви, по традиции, на голову Анники и дракона обрушился водопад зерна. Рыча и отплевываясь, дракон искал взглядом, кого бы сжечь, но невеста объяснила, что это специальный обряд для молодых.

– Люди, вы больные, – прошептал в ответ дракон, но это были только цветочки. Путь молодоженам преградили козлы, на которых лежало огромное бревно. Тут же рядом обретался и кузнец со своей пилой.

– Пилите, Шу… О нет, чего это я. Просто пилите, – пробасил кузнец. – Тем самым докажите, что вместе способны преодолеть любые препятствия.

Фраза, сказанная утром, наконец-то обрела смысл. Дракон покосился на Аннику:

– Тоже традиция?

– Угу, – обреченно пробормотала она, впечатленная размером бревна.

– Отлично, – буркнул дракон и спалил бревно вместе с козлами, а также бровями кузнеца. – Вот так мы справимся с трудностями.

– Ну… Дык… Эта… – расстроился кузнец, полночи тупивший пилу. – Можно, конечно, и так. А что?!

Молодые продолжили путь к столам, уставленным яствами. Гости, а это были все без исключения подсолнушцы, уже занимали свои места. Музыканты перебирали струны, настраиваясь на долгую ночь. Их угостили шнапсом первыми, чтоб веселей играли, – и понеслось:

Миленький ты мой,
Возьми меня с собой!
Там, в краю далеком,
Я буду тебе женой.[5]

Молодежь пищала от удовольствия, но старики хмурились и требовали классику. Дракон ничего не смыслил в человеческой музыке, но вскоре и он не устоял. Оторваться от Анники и двадцати блюд было невозможно. Они счастливо смеялись, хотя дракон подозревал, что на этом традиции не закончились. И точно, как в воду глядел!

Только музыканты согласились уважить стариков, и над Подсолнухами полились первые аккорды «Wo de Nordseewellen»[6].

Кто-то ностальгически вздыхал, кто-то украдкой подливал шнапса соседу. Дракон снова удивился. Он слышал про Московию всякое, но главное, что там жутко холодно и медведи ходят по улицам. Медведей он недолюбливал, о чем и хотел сказать Аннике. Но вместо нее рядом с ним в белом платье сидел здоровый бородатый мужик, похожий на медведя. Он подмигивал ему, улыбаясь щербатым ртом. С перепуга дракон дал мужику в глаз, а когда тот обиделся, дал еще раз. Крик «наших бьют!» он не расслышал, но начало драки не пропустил. Между столами образовалась куча-мала. Староста смахивал скупые слезы, приговаривая:

– Какая ж это свадьба – без драки!