Хроники дрэйкеров. По ту сторону синих гор.

Не до конца понимая, что вокруг него происходит, Максим, пешком отправился обратно. Он шёл и всматривался в детали мира. От впереди отдалённой остановки отъехал очередной троллейбус, в окне которого юноша увидел долгожданное лицо Маши. Только сейчас Максим понял, что он поспешил и сел не на тот троллейбус. Молодой человек провёл глазами транспортное средство и, зная будущее, не стал менять направление.

По пути Максима остановили два священника, собирающие пожертвования для строительства нового храма, которые, подходили к прохожим и заводили беседу в отношении бога. Максим с недавнего времени имел другое представление о боге, но пережитки старины, ставшие основой культуры, ему не были безразличными, и он, после небольшого пожертвования, вступил в диалог с толстеньким священником.

— Ваш храм будет вместилищем бога или местом скопления прихожан изливающих свои проблемы непонятно кому? — начал с вопроса юноша.

— Не понял, как не понятно кому?.. Бог вездесущ, он во время молитвы и во время покаяния всегда присутствует. Бог услышит каждого и не оставит ни одного без любви своей, освободив сердца верующих от злых умыслов.

— А какой он, бог? В жизни вы его видели? — задав два вопроса, Максим вспомнил о вездесущности вектора времени и скрытой форме жизни спрятавшегося бога.

— Бог — это свет, незнающий границ, лучи которого ярче солнца. Он появляется из воздуха и несёт в себе бессмертие для человеческой души. Я не видел бога, но я чувствую его тепло в своих венах, и знаю, что он наш спаситель.

— Знаете, я уверен, что ваши слова искренние, но рядом с вами топчется чёрт или ещё какая-то нечисть, смеясь над вашей верой. Ведь если бы вы чувствовали бога ярче и горячее солнца, наверняка у вас был бы от этого приличный ожог.

— Иди молодец с миром и не богохульствуй.

— Конечно, только помните, что не блеск куполов привлекает бога, и не звон колоколов собирает людей, а мысль о бессмертии, — оставив последнее слово за собой, Максим покинул общество духовных людей и продолжил путь в офис.

Обеденное время подошло к концу. Виктор Миронович подписал заявление на отпуск, а Татьяна Порфирьевна сразу отсчитала наличными отпускные, вдобавок, выдав ещё зарплату за май месяц. Нужно было как-то доработать оставшиеся четыре часа, и спешить на встречу с Воклой.

'Хорошо, когда всё так происходит, "день сурка", деньги в кармане, отпуск, грядущие приключения…' — про себя думал Максим и посматривал на часы.

Рабочий день прошёл быстро, Максим пожелал коллегам успехов в работе, пожал руку Виктору Мироновичу, и отправился к месту первого знакомства с Воклой. Всю дорогу молодой человек думал о встрече с особью, вспоминая совместные вылазки и познавательные беседы. Дорога показалась короткой. Юноша подошёл к тому самому месту, с которого впервые услышал голос существа. Прошёл час, затем второй, Максим ждал, когда его позовёт существо, а голоса всё не было. Запутавшись снова в событиях, молодой человек начинал сомневаться и медленно ходил вокруг клумб, иногда присаживался на бровку, а иногда спускался и поднимался по ступеням того самого подвала. Что-то пошло не так, и это что-то выбило юношу из равновесия. Постояв ещё немного, Максим пошёл в сторону дома.

Домой идти не хотелось, переворачивая верх дном случившееся, молодой человек искал вывернувшуюся на изнанку правду, обволакивая всё больше себя вопросами.

'Не заболел ли я? — рассуждал Макс. — Может это мой бред и я на больничной койке? Похоже, ничего такого не было: ни вектора, ни Воклы, ни Маши…. Нет, стоп, а троллейбус сегодня? А может сегодняшний троллейбус, это навязчивое состояние увидеть желаемое. В окне вообще не было девушки, это просто моё воображение. Наверное, так сходят с ума! Если, конечно, это уже не фаза безумия…'

Добравшись, наконец, домой, молодой человек начал искать всё, что ассоциировалось с Воклой. Безрезультатно перерыв в шкафу вещи, а кладовке подняв снизу доверху пыль, Максим окончательно поверил в своё больное воображение, возникшее в результате переутомления. Присев в комнате на диван, юноша откинулся на спину и, вцепившись взглядом в потолок, лежал ни о чём не думая.

Прошло пятнадцать минут, не успокоившись, молодой человек вспомнил о строительной разметке на бетонной стене, которую не так давно увидел после того, как Вокла оборвала кусок отставшей от бетона обои. Максим встал с дивана и направился к месту с разметкой, спрятанной за обоями. Клей высох, и бумага была слабо приклеена, это позволило легко оторвать обои. 'Нет, я не сумасшедший, — сказал юноша, прочитав те самые буквы на бетонной стене, — это всё было!'