Хроники Древмира: Падение магов (СИ)

Иллюзию он не наложил. Вместо этого, маг предпочёл выпасть из реальности, уставившись на дно деревянной кружки. Кассию это не удивило — все маги в большей или меньшей степени страдают этой дурной привычкой. Чтобы не терять времени, она снова взялась за тряпку, предварительно сполоснув. Порой нужно время, чтобы собраться с мыслями, а в том, что Мирздрав пришёл к ней не просто так, она не сомневалась.

Мирздрав обозначил своё возвращение в мир, тяжёлым вздохом и копошением во внутреннем кармане серой мантии. Вытащив приплюснутую четырёхугольную коробочку с обивкой из красной ткани, он сказал:

— Давно хотел отдать да всё времени не находил. Лучше открыть её дома.

Коробочка была тяжёлой, чем разжигала врождённое женское любопытство. Тем временем Мирздрав потянулся к плащу, что поставило под сомнение уверенность, что он хочет выговориться.

— Так и уйдёшь, не отведав моей вишнёвой наливки?

Старинный семейный рецепт победил даже занятость первого среди магов. Пока она помогала улучшить его настроение или развязать язык — как посмотреть, Кассия не утерпела и украдкой заглянула в коробочку. Вдохнула-выдохнула и посмотрела уже внимательней, но привидевшееся ей содержимое не изменилось. Она сглотнула образовавшийся ком в горле и напустила на себя жизнерадостный вид.

— Медаль Признания — ты умеешь удивлять! — она провела пальцами по золотому ромбу с рунами.

Даже в самых смелых мечтах она не предполагала, что получит высшую награду Магнии. Такую редкую, что стала полностью бесполезна, потому что присудить её мог только Архимаг и вручить под покровом строжайшей тайны. Решать, узнает ли мир о награде или нет, исключительно награждаемому. Это вторая награда в роду, и предок Кассии благоразумно предпочёл неизвестность мимолётной и опасной славе.

— Сейчас это единственный способ выразить мою благодарность, — Мирздрав оставил кружку в сторону и посуровел. Дух беседы переменился.

Верно, ей тоже следует стать серьёзной, не выходя при этом из роли радушной хозяйки.

— Я никогда не сомневалась в своём умении разливать медовуху, но, насколько мне известно, награды за это не дают.

— Вы прекрасно знаете повод: благодаря вам, мы победили, — было видно, что последнее слово с трудом далось магу — сам он в победу не верил.

— А также ватага подростков, устроившие потасовку купцы, ты сам и… трое ребятишек. Очень странных, замечу, ребятишек.

Молодой мужчина не выдержал её пристального взгляда. Зря она так, нужно было начать издалека, ведь Мирздрав уже не тот неуверенный в себе подросток, который пришёл пятнадцать лет назад искать забытья от, как ему казалось в те дни, нерешаемых проблем. Кассия усмехнулась своим мыслям: с другой стороны, поведение нового Архимага говорило, что он недалеко ушёл от тех времён.

— Вы точно хотите знать всю правду? — наконец спросил он.

С её губ едва не сорвалось «да», но тяжесть в руке остановила порыв чистого любопытства. Ей предоставили выбор остаться в тени или нет, негоже разбрасываться такой возможностью.

— Можешь не рассказывать, откуда у нас появились два имперца и одна очень самоуверенная кудесница в странных одеждах и чужеродными запахами, в то время как птица лёту не имела к нам. Главное, что лыжи мне вернули, а куда они делись и откуда взялись — неважно. Расскажи лучше, как поживаешь.

— Хуже, чем я представлял. Знал бы, отказался от должности, — пренебрежительно фыркнул маг.

Вот уже второй раз ему достаётся то, о чём мечтали, мечтают и будут мечтать тысячи магов, а он воротит нос и с тоской смотрит туда, куда смотрели все Земы — на неразгаданную загадку Магнии, Тёмный Лес. Спроси кто-нибудь мнение Кассии, она бы сказала, что эта загадка выеденного яйца не стоит. Ну, стоит и стоит, порой выделывает разные штуки, ну и что? Будто у них других проблем нет.

— В первый же день мне пришлось произвести перестановки века. Все прекрасно знали нелюбовь Архимага к его изображениям и скульптурам, но в этот раз Совет буквально взбунтовался и потребовал, чтобы «потомки знали основателя в лицо». Единственное, чего я смог добиться, чтобы статую Птицы Созидания спустили вниз, в парк, а его статую поставили у Главного зала. Так хоть меньше внимания будет, — Зем вздохнул: — Ему бы это не понравилось, надеюсь, он не будет являться ко мне в кошмарах.

Выдавив из себя полагающийся в таких ситуациях «ох», Кассия постаралась перевести разговор в другое русло, потому что начала чувствовать, что ещё одна история в подобном духе, и скрыть разочарование станет попросту невозможно. Не такого она ожидала от молодого Архимага. Хотя вполне возможно, что таким образом он бережёт её душевное спокойствие.

— У нас тоже перемены, да ещё какие. Отец Боремира Кузнеца перешёл на мечи — звон стоит целыми днями, голова уже болит, — пожаловалась она вполне на бытовом уровне, совершенно не задумываясь о последствиях: — Ему бы к весне готовиться, ан нет: «традиции возрождает».