Хроники Единорога. Охота

- Пеештань, не виишь, што я ем... – взорвался Пётрек, брызгая слюной на собеседника.

- Ты можешь представить такое? – Эдмунд взял вилку и наколол ею кусочек жареной картошки. – Говорю же тебе, фрайер, мы схватили единорога, а он превратил у нас, а точнее – у вас, мозги в кисель, а потом смылся.

- Моу, навеняка, што моу... – Молодой спешно заглотал очередной, не слишком хорошо прожеванный кусок мяса, - ...но ведь мы разыскиваем гада уже давно, и я, наверное, чего-то бы знал, если бы...

- У тебя нет экрана, - перебил его Лис, стуча себя вилкой по виску. – Любой эспер способен тебя перелицевать, словно старые подштанники.

- Пееицеваць? – Биоэнерготерапевт подозрительно поглядел на Лиса. – Это чо з-ачит?

- В голове тебе все намешать... темнота.

- Эт'точно. - Молодой облизал губы и начал отрезать очередной кусочек мяса. – Но...

- Нет никакого "но", - разозлился Лис. – Я же долбаный телепат. Я вошел в нее...

- Эт'тебе так кажется.

- В ее мысли, эротоман коцаный. Я вошел в ее мысли там, над водой, и... – Лись прервался, разыскивая подходящее определение тому, что произошло во время разговора с Сабиной. – В общем, я помню по-настоящему страшные вещи.

- Ага... – толстяк похотливо глядел на огромный стейк.

- Мог бы и прекратить эту жратву!

Лис чувствовал, что взорвется, если увидит еще один кусок мяса, исчезающий в пасти Молодого.

-Ты лучше валяй, чего там видел.

Толстяк захватил хлебом остатки соуса, полируя тарелку дочиста.

- Операцию по захвату файрстартера... начал Мундек, но тут же прервался. – Как ты это сделал?

- Чего? – удивился Молодой, рука с хлебом застыла на полпути ко рту.

- Только что на тарелке у тебя была как минимум половина той несчастной коровы.

- Ты говоришь, я ем, чего в этом удивительного?

Корочка хлеба моментально исчезла во рту биоэнерготерапевта-Гаргантюа.

- Но ведь не килограмм же за пять секунд.

- Не преувеличивай, Малдер, снова у тебя случился улет. Если так пойдет и дальше, с тобой вообще нельзя будет говорить. Ладно, говори, чего таг с файрстартером, потому что я еще хочу взять десерт. Сейчас начинается "Сканер", а у меня невысказанное желание его посмотреть. Они там так здороо дерутся ни за что.

Прежде чем ответить, Лис нервно прикусил губу.

- Я видел хренову операцию, в ходе которой погибли: ты, Левинский, Гольцы, Джекилл, и, что достает больше всего, я!

- Тебя убили, и ты сбежал, интересно... – Молодой расхохотался. – Можно было бы заключить пари, что если бы Джордж Ромеро увидел твой снимок, он вернулсябы к съемке фильмов про зомби, вот только не помню...

- Потому что кто-то вычистил тебе эту твою пустую башку, жирная свинья! – не сдержался Лис. – Если бы я мог передавать видения как та сучка, сам увидел бы...

- Если бы да кабы, да во рту росли грибы, так был бы не рот, а грибной огород, - отрезал Молодой.

- Дебил.

- Ты хочешь мне сказать, - Молодой усмехнулся, вытирая рот салфеткой, - что все неожиданно позабыли про какую-то супертелку, и один лишь ты ее помнишь?

- Да. В общем, это все, что я хотел тебе сказать, - сказал Лис, сунув руку в сумку, которую принес с помоста. – А если я, по твоему мнению, ошибаюсь, тогда объясни мне, медвежонок надувной, каким макаром в этой деревне, в лавочке твоей королевы из сновидений, пани Зенобии Конопатой, появился вроцлавский "пяст"?

Молодой осмотрел предложенную ему бутылку без особенного интереса.

- По-твоему, это "пяст"? – спросил он, поворачивая бутылку так, чтобы Лис увидел этикетку.

- "Вояк"? Ё-ка-лэ-мэ-нэ... – охнул Мундек, заглядывая в сумку, из которой только что вытащил свое коронное доказательство.

Он высыпал на стол целую кучу мусора, заполнявшего емкую сумку. Ни за какие коврижки в мире он не мог вспомнить, чем являлись мятые бумажки и совершенно дешевые предметы, а прежде всего – на кой ляд он их вообще с собой таскает. Молодой заслонил рукой тарелку с едва начатым стейком и с укором поглядел на Мундека.

- Сходи-ка помучай кого-нибудь другого, - попросил он телепата, склоняясь над сочным мясом. – А я и вправду проголодался.

   

После длительного полета бутылка упала в воду с тихим бульканьем. Несколько пузырей, и вновь был слышен только шум стеблей аира. Лис закурил и, нервно прикусывая губу, поглядел на часы. Скоро четыре вечера. На выцветшем небе не было видно ни единой тучки, но и солнечный диск тоже куда-то пропал. Для этой поры летнего дня было явно слишком темно. В такую погоду мир и вправду, казалось, терял окраску. Вдалеке бурое зеркало воды плавно переходила в стену столь же бесцветного тумана, который пару дней назад поглотил другой берег озера. Хорошо еще, что хоть не было сильного ветра...