Хроники Единорога. Охота

- Я не в состоянии объяснить это слишком конкретно… Из предыдущих исследований объекта нам известно, что телепат может пассивно считать мысли цели, но не может заставить его думать о чем-то конкретном. Если представить проблему образно, телепатия – это нечто вроде телевидения. Пан Лис представляет собой приемником вербальных и визуальных мыслей из разума сканируемой личности. Моя первая операция удалась, поскольку я поместил пана Лиса рядом с целью во время пресс-конференции, на которой задавались вопросы по интересующей нас теме. Хотя кандидат красных говорил нечто иное, но его мысли выдавали правду. Если бы затем мы провели подобную конфронтацию, например, со Львом Рывиным[4], мы бы наверняка получили ответы на все интересующие комиссию вопросы…

- Сегодня нам и так с того ничего, - вице-маршалок, которому присутствие в комиссии во время той аферы много чего дало, покачал головой, - но жаль, что вашего подопечного не было у нас под рукой девять лет назад.

- А как вы собираетесь рекрутировать эти свои паранормальные отклонения от нормы? – очень конкретно спросил вице-премьер. – Не дадите же вы объявление в "Нову Выборчу"?

- Как раз это будет не таким уж сложным, как может показаться, - ответил Адам. – Поглядите на страницу восемнадцать во втором томе. У нас сложились хорошие отношения в средствах массовой информации. Мы закажем оплачиваемым нами журналистам создание или восстановление программ о сверхъестественных явлениях. Размещение их в период наибольшей смотрибельности проблемой не должно быть. Поначалу пойдут препарированные материалы и обращения к зрителям, чтобы те сообщали нам про известные им случаи подобных явлений. Разведкой и проверкой займусь я сам под прикрытием репортерской деятельности. Думаю, что через полгода с первого показа результаты будут.

- Звучит довольно-таки разумно, - согласился вице-маршалок, наливая себе рюмочку "смирнофф". – Но вот я думаю, есть ли во всем этом смысл. – Если люди с подобными сверхспособностями не являются абсолютной редкостью и могут быть столь пригодными, почему ни одна из разведок сверхдержав не опирает на них свою деятельность?

- У нас нет доказательств на то, что Моссад или ЦРУ продолжают пользоваться услугами именно таких агентов, поскольку данный факт по очевидным причинам относится к совершенно секретным. Но существуют многочисленные предпосылки, указывающие на то, что в прошлом сверхъестественные способности неоднократно применялись для оперативных действий… - без тени смущения ответил Адам.

Он был готов к подобному вопросу и собрал подробные, хотя и совершенно неофициальные материалы по теме паранаучных экспериментов, проводимых правительствами Соединенных Штатов и России. Проблему он расследовал постепенно, шаг за шагом, начиная с пятидесятых годов двадцатого века, выделял наиболее громкие случаи, указывал на зацепки. Он подробно давал ссылки на любые разновидности феномена, который отмечала официальная и неофициальная наука. Указывал на исходящие из них выгоды и угрозы. Доказывал, что один натренированный телепат в состоянии выполнить больше работы, чем сотня классических шпионов. В особенности, если речь идет о хищении тайн. Зная, на что способен Лис, он верил, что в любом слухе по данной теме имеется зерно истины. Вот только его собеседники относились к представленным им материалам как к обычным сенсационным публикациям бульварной прессы. Чем, собственно, в большинстве своем они и были.

- Факты, пан Левинский, факты, - через четверть часа сенатор довольно-таки бесцеремонно перебил доклад Адама. – Я и сам иногда смотрю канал Дискавери и видел там гораздо более впечатляющие номера, чем те, о которых вы рассказываете. Но то все факты для СМИ. Очковтирательство. Возможно, что этот ваш человек каким-то там способностями и обладает, но, как вы сами говорите, это всего лишь семьдесят процентов надежности. Или по-другому: как минимум тридцать процентов того, что он подведет.

- Все это не так! – не согласился с ним Адам. – Те тридцать процентов – это результат тестов, не касающихся непосредственно телепатии, а…

- В этой профессии любая ошибка может дорого стоить, - вновь перебил его сенатор.

- Согласен, риск и вправду может быть серьезным, - выразил свое мнение вице-маршалок, - а верификация добытых сведений практически невозможна. То, что удалось нам с выборами, вовсе не означает, что мы всегда будем победителями. А если ваш агент считает фантазии цели или какие-то его глюки? Ведь вы наверняка понимаете, что, выдвигая кому-нибудь обвинение, неверное обвинение, мы совершим и публичное, и политическое самоубийство.