Хроники Эйдоса. Смертный

- Никаких разводов, бдительный ты наш, - возразил Маврик. - Слово джентльмена. Меня зовут Маверик. Возможно, ты слышал обо мне.

- Вот о тебе - слышал, - кивнул Кай и на лице его, кажется, мелькнула тень облегчения. - Сказал бы сразу, кто ты такой, и что это твои люди - и мы бы не потеряли столько времени!

- Зато в итоге все благополучно разрешилось, - пожал плечами Маверик и, не обращая внимания на торчащие со всех сторон острия мечей, направился к Каю, протягивая руку. - Ну что, по рукам?

- Да вроде сделка верная, - усмехнулся Кай. - По мне, конечно, ты выбрасываешь деньги на ветер. Но дело твое.

- Конечно. Итак, десятка от меня за огра, и две тысячи сверху от моих приятелей - за жизнь искателя. Никаких возражений?

Кай уже протянул было руку, когда из-за спин легионеров раздался голос.

- Есть возражения!

Бойцы поспешно расступались, но приближающегося воина прекрасно было видно и поверх их голов - роста он был огромного. Мне даже показалось, что очередные сотрясения почвы были вызваны его шагами.

- Крушитель... - ахнул Макс.

Как выглядит глава Красного Легиона, знают даже многие из тех, кто никогда не бывал в Артаре или вовсе не имеет НКИ. Последние несколько месяцев его экипировка не меняется - уже сложно найти что-то более мощное. Двуручная секира из изначального обсидиана добыта в хтонийском портале. Доспехи сделаны на заказ. Композитные - из слоев титана и кобальта, обильно инкрустированные драгоценными камнями для увеличения емкости зачарования. Основная часть брони окрашена в темные тона, но на торсе ярко выделяются адамантитовые пластины - блестящие, как зеркало. Шлем - полностью из адамантита, гладкий, без рогов и гребней. Нижняя часть лица скрыта щитком с длинными вертикальными прорезями. Полностью лица Крушителя я не видел, и не уверен, что вообще кто-то видел.

- Стэн, я тут... Ты задержался, и я... - промямлил Кай. Остальные бойцы тоже притихли, ловя каждый жест и взгляд легата.

Его боятся. Не уважают, не восхищаются. Хотя, наверное, и это тоже. Но в первую очередь - боятся. Если верить слухам о порядках в Легионе - неудивительно. Около полугода назад кто-то из легионеров попался на воровстве из гильдейского хранилища. Рассказывают, что Крушитель кромсал его по кускам, отрубая сначала ступни, потом кисти рук, потом ноги по колени, и так далее. А хил рядом подлечивал бедолагу, не давая умереть и перенестись к менгиру. Когда же вор все-таки умер, его перехватили у менгира прежде, чем он успел выйти из игры. И процедура повторилась снова.

И снова. И снова...

Возможно, противники Артара в чем-то правы. Реалистичность подобных миров стоит снизить. И уж точно ввести какие-то ограничения на чрезмерное насилие. Одного рейтинга «18+» недостаточно. Тот воришка наверняка даже представить себе не мог, чем рискует.

Это ведь всего лишь игра, говорили они. Ну, что тут с тобой может случиться, говорили они.

Крушитель повернулся к нам, и я с трудом удержался от того, чтобы отвести взгляд. Посмотрел ему прямо в глаза.

И понял, что  те слухи о четвертовании не были пустой болтовней.

- Они предложили сделку... - продолжил Кай. - Десять тысяч за живого огра. За мертвого-то я только пять получу.

- Я слышал, - отмахнулся Крушитель, продолжая сверлить меня взглядом. Голос его из-за прикрывающей лицо пластины звучал приглушенно и будто бы слегка вибрировал. - С огром делай, что хочешь. С остальными тоже. Но вот с этим я поговорю отдельно.

Он недвусмысленно ткнул в меня пальцем, скрипнув филигранно сработанной латной перчаткой.

- Я как-то не настроен на светскую беседу, - криво усмехнулся я.

- О, это не страшно! - развел руками Крушитель. Лица его под маской не было видно, но, кажется, он был предельно серьезен. Я-то ожидал издёвок. - Много времени наш разговор не займет. Мне просто нужна твоя голова.

Глава 24

Занятная это штука - страх смерти.

Животные, например, не способны мыслить абстрактно, а значит, не задумываются о смерти как таковой. Но в критических ситуациях за них говорят инстинкты, заставляющие царапаться за жизнь до последнего. Человек разумный, наоборот, точно знает, что когда-нибудь умрёт. И порой изводит себя мыслями об этом. Но отношение к опасности у нас странное. Мы ведь частенько сами дразним собственный инстинкт самосохранения ради дозы адреналина. А когда реально прижмёт, отказываемся верить, что это всё, конец.

Так и сейчас. Я знал, что рано или поздно допрыгаюсь. И что сейчас шансов у меня - никаких. Но где-то на задворках сознания слабо трепыхалась надежда.

Плотное кольцо окружения, ощетинившееся остриями клинков. За ним - еще целый лагерь враждебно настроенных бойцов. К ближайшему менгиру не пробиться. До следующего - слишком далеко.