Хроники Эйдоса. Стальные псы

Главная зала «Жемчужного павлина», самой дорогой таверны в Гавани, была высотой в два этажа. Вдоль всей дальней стены в ней тянулась резная балюстрада – что-то вроде балкона, за которым виднелись прикрытые бархатными занавесами входы в VIP-залы. В них можно было подняться по покрытой красной ковровой дорожкой лестнице, у нижнего края которой дежурили два внушительных непися-вышибалы. Что уж там такого особенного в этих отдельных кабинетах – представить было сложно, потому что и в общем зале глаза разбегались от роскоши.

Тончайшие белые скатерти на столах. Стулья, больше напоминающие резные троны. Серебряные вилки, тарелки, кубки. Хрустальные бокалы для вина. Неписи-официантки пленительной красоты. Похожая на белокурого ангела арфистка, перебирающая серебристые струны тонкими невесомыми пальцами. На стенах – картины в золоченых резных рамах, а в специальных нишах, подсвеченные цветными светильниками – статуи каких-то богов и богинь. Боги, как полагается, мускулисты и внушительны, а богини так и притягивают взгляд.

Ватага Стальных Псов, занявшая один из центральных столов, смотрелась среди этого великолепия, как здоровенное чернильное пятно на белоснежной рубашке. Их грязноватые и покрытые щербинами доспехи, потертые кожаные ремни, грубые сапоги на контрасте с изящным убранством залы казались убогими. Да и сами ребята с их сальными шуточками, громким смехом и чавканьем явно выбивались из окружения.

Впрочем, сами они, судя по всему, нисколько не парились на этот счет.

Органично в этой аристократичной обстановке смотрелся только – кто бы мог подумать – Стинг. Он где-то успел сменить свою кожаную броню на цивильную одежду и теперь с важным видом цедил вино из тонкостенного бокала и о чем-то щебетал с куртизанкой, сидящей у него на коленях. Где и когда он раздобыл эту кралю – тоже никто не успел заметить.

Я сидел между Доком и Данилой и доедал уже не то шестой, не то седьмой шашлык. В реале я бы, наверное, уже попросту лопнул, но здесь дело обошлось не особо обременительным дебаффом «Переедание», снижающим на час скорость движений. Ну, так я никуда и не торопился.

– Чего празднуем-то, кстати? – спросила Ката, запивая запеченную в углях белую рыбу вином изумительного розового оттенка.

– А хрен его знает, – пожал плечами Док. – Ну, сейчас Лео вернется, расскажет. Мне без разницы – банкет-то не за наш счет.

– Я так понял, новенького надо благодарить, – усмехнулся Берс.

Он был в отличном расположении духа и даже со мной себя вел вполне благосклонно. Да и от остальных я за сегодня не услышал в свой адрес ни одной подначки. Даже как-то странно. Наконец-то начали воспринимать меня, как равного?

Скорее всего, это из-за новой экипировки. Я и сам себя человеком почувствовал, а не оборванцем каким-то.

– Мангуст, а ну колись, чего ты там вчера наворотил? – пихнул меня локтем Док.

Он уже изрядно захмелел, как и остальные.

Я промолчал, делая вид, что слишком занят едой. И сам бы хотел знать, из-за чего весь сыр-бор. То, что происходит что-то из ряда вон выходящее – это точно. Вот только хорошо это или плохо? И связано ли это вообще со мной? Я-то вчера облажался. Вот если бы мне удалось выкрасть чертежи – другое дело.

Ни черта не понимаю…

Терехов появился четверть часа спустя, к тому моменту, когда основательно перебравший Док, пригорюнившись, на пару со Стингом затянул какую-то заунывную старинную песню, причем от женского лица. Что-то там про то, как у девицы голос дрожал, когда пела она своему возлюбленному. И что ничего она с этим поделать не может – любит ведь, хоть ты тресни. Самое страшное, что подпевать начал даже Данила, а это звучало пугающе – слуха у него нет от слова совсем, но он пытается компенсировать это мощью голоса.

Господи, с кем я связался…

– Мангуст!

Паладин коротко мотнул головой, давая знак следовать за ним. Я выбрался из-за стола.

– Шеф хочет сам с тобой переговорить, – негромко произнес Терехов, когда мы с ним поднимались по лестнице в сторону VIP-залов. – Только помни, что я тебе сказал вчера. Следи за языком.

Вот тебе раз! Выходит, сам серый кардинал решил почтить меня беседой? Ну, что ж, посмотрим…

Поначалу Молчун меня, если честно, разочаровал. Внешность в Артаре он выбрал крайне непримечательную – лысоватый, одутловатый коротышка с блеклыми водянистыми глазами. Одет в простецкую мантию, похожую на монашескую – не как у боевых монахов, а как у церковников. Разве что веревкой не перепоясан.

VIP-ложа, к слову, тоже не впечатляла. Небольшой кабинет, отделанный резными деревянными панелями. Освещен слабо – только канделябр на семь свечей, стоящий на столе. В пятне света – часть стола с шахматной доской и сам Молчун, да и то наполовину скрытый тенями. Спинка массивного кресла над ним нависает, как расправившая капюшон кобра, делая его еще более маленьким и невзрачным.