Хроники экзорцистов. Книга 1. Поглотитель грехов

Ее собеседник переключил внимание на девушку в короткой юбке, рваных чулках и пресловутых ботфортах. На верхней части тела у нее были лишь цепи на сосках, соединенные с носом. У этих двоих определенно было гораздо больше общего, чем у парня с Евой.

«Кровавый ковчег» переродил друзей.

Демон понял, что этот мир нисколько не похож на те остатки воспоминаний, что он нес с прошлой жизни. Там люди боялись боли, а здесь от нее получают удовольствие.

Ибрагим узрел-таки истинную красоту женщины, которой его обучали в семинарии. Он и впрямь по достоинству оценил благопристойность и целомудрие, поняв, что именно это будет искать в своей спутнице, которую кстати все чаще уже выглядывал в толпе. Со всеми ее странностями и психозами Ева отныне казалась совершенством.

Ева же беспрестанно причитала благодарности в адрес отца за его методы воспитания. Он перестал казаться старым неврастеником, его нервы неожиданно превратились в крепкие жилы прочнее адомантия в Росомахе35. Вспомнив, как она изводила его своим едва ли пристойным поведением, Ева осознала, что отец того не заслужил, и теперь ей очень хотелось вернуться домой, сесть возле него, пока он читал книгу у камина, и поцеловать ему руки.

Стефания же поняла, что всеми этими попытками сделать себе больно и найти жестких приключений на свои задницы, эти люди не обладали заблудшими душами. Ее чутье не ощущало здесь демонических вибраций, нигде не мелькали зловещие тени, и паленым мясом здесь не пахло. Эти люди просто желали выразить то, что неспособны выразить слова, другими способами, и это казалось нормальным. Стефания даже обзавелась друзьями и обменялась с ними профилями в Инстаграме.

– Только у меня не очень веселый профиль, в основном молитвы там да кот Люцифер, – оправдывалась она.

– О, это так круто. Ты знаешь молитвы? Прям настоящие молитвы? Как фильмах про изгнание демонов?

Спрашивали девушки, которые сделали ей начес размером со вторую голову и вылили целый баллончик лака на нее. Этот начес теперь даже весил, как вторая голова.

– Ага, – многозначительно ответила Стефания.

Они стояли в туалете среди кучи людей, которые, похоже, даже не понимали, что это туалет. Здесь и болтали, и пили, и тут же пользовались туалетом по назначению, а в дальней кабинке под ровные сотрясания пластиковых перегородок незнакомая девушка взывала к Господу:

– О боже, о боже! Да! Да!

Стефания была терпелива. Или как сегодня модно говорить – толерантна. В конце концов Господь посылал пророков распространять слово божье не в культурно-образовательные центры, а вот в такие вот обители разврата и похоти. А потому Стефания считала своим долгом засадить здесь хоть сколько-нибудь семян веры.

– А можешь что-нибудь сказать? Ну, помолиться? – спросила одна из девушек, затянутая в черный латексный комбинезон до шеи.

– Спаси нас, Господи, от всякого зла, дьявольского наваждения, чародейства и злых людей. Как воск тает от огня, так и растают все злые ухищрения рода человеческого. Во имя Святой Животворящей Троицы: Отца и Сына и Святого Духа, да спасены будем, – отчеканила Стефания.

И на всякий случай покрестила своих новых подруг.

– О! Это очень круто! Надо запостить!

Девушки сделали селфи со Стефанией и подписали фотографию #святойдухкрут.

К сожалению, два часа пребывания в «Кровавом ковчеге» плодов с именем Тарани не дали. Никто не слышал ни ее имени, ни узнавал на фотографии, а стрелки часов медленно подходили к полуночи. В конце концов, нужных им людей могло просто не быть здесь сегодня. Можно прийти в клуб завтра, но надо обязательно подготовиться к проверке на входе. Второй раз девственницей в подобное место не войдешь.

Музыка так оглушительно грохотала, что Стефании казалось, будто все ее органы уже сделаны из прыгающих басов, а по венам течет жидкое и жалобное завывание загробного певца. Занимаясь скрытыми допросами, Стефания не заметила, как углубилась в это здание настолько, что перестала ориентироваться в пространстве. Она толкнула какую-то дверь с зеленым бегущим человечком и оказалась на улице.

– Тебе помочь, крошка?

Двое парней курили возле мусорного бака в закрытом переулке, огороженного от тротуаров заборами. Здесь выхода нет, а ведь так обманчиво пахнет свободой.

– Мне кажется, я немного заблудилась. Вы не подскажите, где здесь выход? – спросила Стефания.

– Конечно, он здесь. Идем покажу.

Парень подмигнул. А Стефания поняла во второй раз, что выхода здесь точно не было.

– Это очень мило с вашей стороны, но я, пожалуй, поищу в другом месте.

– Да ладно, расслабься. Идем сюда. Мы не обидим, – позвал второй.

Они вдруг сделали к ней шаг, и кровь отхлынула от головы в пятки, как будто где-то в черепе был унитазный смыв, приводимый в действие страхом. А в голове, которая тащится на ночь в подобные места, ничего кроме унитаза быть и не может.