Хроники Элении

— Что ж, хорошо. Тогда у вас может быть и есть время, — медик оторвал кусок от одного из пергаментов на его столе и макнул перо в почти высохшую чернильницу. — Вот, первое — это имена двух самых сведущих врачей в Киприа, — сказал он, царапая на клочке какие-то каракули. — А это — название яда, — сказал он, вручая обрывок Спархоку. — Ну вот, удачи вам, а теперь ступайте, дайте мне закончить то, что я делал до того, как ты разнес мою дверь.

16

— Потому что вы не похожи на рендорцев, — объяснил Спархок, — а иностранцы привлекают к себе внимание там, и обычно отнюдь не дружественное. Я смогу сойти за коренного жителя Киприа, и Кьюрик тоже. Женщины в Рендоре закрывают лицо, так что с внешностью Сефрении тоже не будет никаких проблем. А остальные должны будут остаться.

После возвращения Спархока и Сефрении все собрались в общем зале гостиницы. В комнате этой не было особой обстановки, лишь узкие скамьи стояли вдоль стен. Узкие окна не были ничем занавешены. Спархок рассказал, что поведал подвыпивший профессор, и о том, что Мартэл прибег на этот раз к подкупу, а не своеобычному для него насилию.

— Но мы можем, например, перекрасить волосы, — запротестовал Келтэн, — это же нам поможет.

— Все дело в том, как ты себя держишь, Келтэн. Можно выкрасить тебя хоть в зеленый, но люди все равно будут узнавать в тебе эленийца. То же самое можно сказать и об остальных. Все вы рыцари, и потребуются годы, чтобы вы иногда научились забывать об этом.

— Так ты хочешь, чтобы мы остались здесь? — спросил Улэф.

— Нет. Мы поедем до Мэйдела все вместе. Если в Киприа что-то случится, я смогу быстрее дать вам знать.

— Ты кое-что проглядел, Спархок, — сказал Келтэн. — Мы же знаем, что у Мартэла везде свои глаза и уши, если он сам не поблизости. Если мы выедем из Борраты, да еще в полном вооружении, он будет знать об этом, не проедем мы и полулиги.

— Пилигримы, — бросил Улэф.

— Что? — нахмурясь спросил Келтэн.

— Уложим наши доспехи в тележку, оденемся в неприметные одежды и пристанем к каким-нибудь пилигримам. Никто на нас и не взглянет второй раз. — Улэф посмотрел на Бевьера и спросил:

— Ты хорошо знаешь Мэйдел?

— Там есть один из наших Замков. Я время от времени бываю там.

— Там есть что-нибудь, куда могут идти пилигримы?

— Да, но пилигримы редко путешествуют зимой.

— Ну, если мы им заплатим… Мы бы наняли нескольких, и заодно священника, чтобы петь гимны и литании по дороге.

— Это выход, Спархок, — сказал Келтэн.

— А как, если что, мы узнаем этого Мартэла? — спросил Бевьер. — Я имею в виду, если мы столкнемся с ним, пока ты будешь в Киприа.

— Келтэн его знает, да и Телэн его дважды видел, — ответил Спархок. Потом он, как будто что-то вспомнив, посмотрел на Телэна, который делал «кошачью колыбель», развлекая Флейту. — Телэн, — сказал он, — ты смог бы нарисовать портреты Мартэла и Крегера?

— Конечно.

— И я могу вызвать образ Адуса, — добавила Сефрения.

— Ну, с Адусом все просто, — сказал Келтэн. — Наденьте доспехи на здоровенную обезьяну, и вы получите Адуса.

— Отлично, так мы все и сделаем, — сказал Спархок. — Берит!

— Да, мой господин.

— Ступай поищи в округе церковь, лучше победнее. Поговори там с викарием, скажи, что мы оплачиваем паломничество к святым местам в Мэйделе. Пусть соберет с дюжину нуждающихся прихожан и приведет их сюда завтра утром. Скажи, что мы хотим, чтобы он был нашим духовником в этом паломничестве. И еще скажи ему, что мы пожертвуем много денег его приходу, если он согласится.

— А если он спросит о цели нашего паломничества, мой господин?

— Скажи, что мы совершили страшный грех, и хотим искупить его. Но особо не распространяйся.

— Сэр Келтэн! — воскликнул Бевьер. — Вы собираетесь лгать священнику?

— Ну почему? Разве мы не совершали грехов? Я за последнюю неделю нагрешил с полдюжины раз. Кроме того, викарий из бедного прихода не станет задавать слишком много вопросов, если речь зайдет о денежном пожертвовании.

Спархок вынул из кармана кожаный кошель. Он встряхнул его и оттуда раздалось позвякивание монет.

— Хорошо, братья мои, — сказал он, развязывая мешочек, — мы дошли до самой приятной части нашей службы — церковных пожертвований. Бог вознаградит дающего, поэтому не будьте застенчивы. Викарию нужны будут деньги, чтобы нанять пилигримов, — он пустил кошель по кругу.

— А как ты думаешь, Всевышний может принять от меня долговую расписку? — спросил Келтэн.

— Бог, может, и примет, а я нет, — сурово ответил Спархок, — раскошеливайся-ка, Келтэн.

Пилигримы собрались у гостиницы на следующее утро. Это были вдовы в заплатанных траурных одеждах-платьях, безработные ремесленники, да несколько в конец обнищавших воров. Все они были верхами на заморенных пони и полусонных мулах. Спархок разглядывал их в окно.

— Скажи хозяину гостиницы, чтобы он накормил их, — сказал он Келтэну.

— Но там их много, Спархок.

— Я не хочу, чтобы они свалились с голоду, проехав милю от города. Позаботься об этом, пока я поговорю с викарием.

— Как скажешь, — пожал плечами Келтэн. — Может, мне их еще и выкупать? Некоторые из них в этом явно нуждаются.