Хроники Эвернесса

За спиной у великана бородач спрятался от выдуваемого порождением тьмы ветра. Он по-прежнему мерз, но легкие перестали болеть от холода. Ворон понимал, что в сердцевине этого ветра Питер не сможет долго выдерживать напор мороза.

Желтый свет погас. Ворон вылетел из-за деревьев, держа двумя руками рогатину, и бесшумно помчался вперед. Серый плащ бился за его спиной, точно крылья. Свет вспыхнул. Он уперся ногами покрепче, взревел и ударил.

Наконечник копья отскочил от ледяных пластин, доспехами прикрывавших громадную округлую спину чудовища, скользнул вверх и погрузился под мышку твари.

Стало темно. Сын гор с громким криком налег на копье всем своим весом и вогнал наконечник до упора.

Без единого звука чудовище грузно и медлительно повернуло куполообразную голову. Ворон разглядел безносый профиль твари. Снова темнота. Затем глазам его предстало лишенное черт лицо. Голова у твари поворачивалась, как у совы.

Темно. Ладони вспыхнули огнем, когда великан ударом дубины выбил копье из рук Ворона. Охотник услышал, как с треском переломилось древко.

Свет. Наконечник копья засел у великана под мышкой. Одна рука свисала вяло и бесполезно, другая поднимала громадную деревянную дубину.

Темно. Ворон шагнул назад, поскользнулся, удержался на кончиках пальцев, колени не успели коснуться земли. Движения его были бесшумны. Удар пока не настиг его.

Свет. Долгое мгновение ничего не выражающие глазные щели взирали сверху вниз на припавшего к заснеженной траве Ворона. Тот в свою очередь уставился на лишенное черт нечеловеческое лицо. Раздалось долгое шипение, великан набирал воздух.

Бородач пошарил пяткой сзади, нашел не скользкий от снега булыжник.

«По-моему, теперь я знаю, как должен чувствовать себя эльф Венди».

Темно. Порыв леденящего ветра из ротовой щели великана пролетел мимо, но подхватил длинные полы плаща, сбив Ворона с ног, и швырнул его через обледенелую дорогу.

Свет. Великан, массивный и безмолвный, как айсберг, поплыл через шоссе к нему с занесенной для удара дубиной. Ворон метнулся к кювету, цепляясь пальцами за лед на дороге.

Темно. Человек свалился в кювет под машиной, где, он надеялся, великан не сможет его достать.

Тишина.

Свет. Опустив дубину, великан застыл посередине дороги и наклонил свою громадную безликую голову, словно прислушивался.

Темно. Ворон ждал в холоде, пока огромные руки перевернут машину или пошарят под колесами, как человек тычет шваброй под диван, чтобы убить юркнувшую туда мышь.

Свет. Великан повернулся и медленно заскользил прочь по дороге. Опять тьма, за ней снова свет. Великан затерялся во мраке, скрытый завесой падающего снега. Но Ворон видел, как медленно и мучительно двигается это создание, и гадал, насколько серьезно ранил чудовище.

Темнота. Мигалки отключились.

Сверху упал луч фонарика.

– Надеюсь, с вами все в порядке.

– В порядке.

– Хорошо. Вам придется помочь мне выбраться. Один костыль я потерял, а подъемник под таким безумным углом не выдвинется.

IV

Морщась от боли, Ворон поднялся, весь в синяках, но чудесным образом невредимый. Через разбитые стекла машины он разглядел Питера, лежащего на животе с фонариком в одной руке и пистолетом в другой. На запястье той руки, в которой он держал фонарик, висел костыль.

– Спасибо. Спасли мне жизнь. Не забуду. И как раз вовремя.

– Что происходит? Что за странные вещи тут творятся?

– Ну, Большой Беляк столкнул мою машину с дороги руками, когда я врезался в него. Коробку передач сломал. Но внутрь он попасть не мог, разве что я бы его пригласил (полагаю, он счел машину чем-то вроде дома). Но он выбил мне окна и ждал, пока я замерзну.

– Но что это за гигантская тварь?

– Великан.

– О… – Ворон погладил бороду. – Почему копье поразило его, а пули отскакивали?

– Не знаю. Мне думается, копья ему знакомы, а пули – нет. Верил в копья, типа того. И не знаю, почему он ушел, когда уже почти одолел нас. Вы собираетесь мне помочь или будете стоять, отвесив челюсть?

К моменту, когда Ворон извлек Питера из убитой машины, посадил на землю, вытащил кресло, поднял калеку и устроил его в кресле, приближавшаяся к ним через лес точка мерцающего желтого света обрела четкость. Это был человек с огнем в руке.

По мере приближения Ворон разглядел Галена Уэйлока, одетого в джинсы и фланелевую рубашку, с лиловой занавеской, обернутой вокруг плеч наподобие плаща. На бечевке вокруг шеи красовались шесть крохотных металлических дисков, походившие на детали какого-то механизма. В одной руке юноша держал черенок от швабры, в другой – сковороду с горящими промасленными тряпками. От нее и исходил свет. Продвигаясь вперед, Гален каждые несколько секунд взглядывал на огонь, сосредоточенно поджав губы.

Теперь он поднял глаза.

– Отец, Высокий дом подвергается нападению. Мы должны пойти туда. Ты мне позволишь?

По мне, так дом может катиться к чертям!

Гален моргнул.

– Значит, ты отказываешься от своих притязаний на него?

Ворон предостерегающе положил руку на плечо Питеру и начал говорить, но Питер сердито перебил:

– По мне, так пусть этот дом хоть в море прыгает! Я хочу знать, что ты сделал с Эмили!