Хроники Гнипахеллира (СИ)

Сколько я так бродил по городу один? Сутки? Двое? Где-то около недели. Иногда ночь сменялась днем, но мне было все равно. Мне стало все равно с того момента, как я похоронил Лилит. В голове все еще слышались голоса. Они стали тише, и я совсем не понимал, о чем они говорят. МОСК отучил меня в свое время. Иногда встревал более громкий и понятный голос. Он принадлежал Алексу, или Игорису. Скорее, все же Игорису, Алекс умер в тот день, когда я не успел к нему. Вот и сейчас древний Мурийский принц снова взывал ко мне.

— Люций, — шептал он. — Ты все еще можешь уйти оттуда. Приди ко мне в Мистерион.

— Нет! — в сотый раз отвечал я. — Эта трещина между мирами рано или поздно погубит и вас. А я сделал свой выбор. Я умру здесь. Мне стало незачем жить.

Стало мне незачем жить с того самого момента, как умерла Лилит. Этот мир почему-то решил не оставить ей шанса. Я не понимал, за что он так поступил именно с ней, но и мне теперь не было никакого смысла хвататься за соломинку.

— Ты можешь уйти! — повторил Игорис. — Трещина скоро закроется, так что поторопись.

— Нет!

Тогда мы с Лилит только что поженились и грезили о новом мире. Мы долго сражались за этот мир, и мы его дождались. Мы смогли избавиться от хаоса, Митраистов, альянса Оорто, а наше, великое некогда государство снова воссоединилось и вновь стало могучим. В то утро я, как и прежде отправился на службу в орден. Во дворе я встретил своего соседа Бориса.

— Уезжаю, — сообщил мне он.

— Куда? — удивился я.

— На Месенские острова, в Шосский каганат, не знаю! Куда глаза глядят, но я не намерен оставаться в единой Тартарии.

— Почему? — недоумевал я.

— Мне хватило гнета и лишений со стороны одного диктатора! — отрезал Борис. — Покорно идти на заклание по воле двух выживших из ума стариков я не намерен!

— Ты совершаешь большую ошибку! — прохрипел я.

— Не надо меня останавливать! — дернулся Борис. — Я принял решение. Я не останусь в мире мракобесия.

— Это твое право, — печально ответил я и отступил.

Мы так долго мечтали об этом мире и стремились к нему, а вот для таких, как Борис, он оказался неприемлемым. Бориса можно было понять. Он много натерпелся от Турана: увольнение по доносу, нестабильность и неопределенность, постоянные ссоры с родственниками жены из-за разницы в политических взглядах, он сделал свой выбор. Как и я, когда-то сделал свой, подавшись служить в орден

На колокольне обсуждали насущные проблемы. Ярослав месил воздух своими кулачищами и орал, что так им и надо!

— Чего там у вас опять случилось? — спросил я.

— Ханы, — именно так теперь называли наших правителей. — Решили вернуть ледяной остров и высаживают войска! — довольно произнес Кен.

— Ледяной остров не входил в состав Тартарии на момент ее распада, — заметил я.

— А теперь будет.

Когда-то давно этот остров принадлежал еще королеве Белле и являлся крайней точкой Арийских земель. На нем жили какие-то дикари, но никто этим островом никогда всерьез не занимался. Вокруг постоянно шастали Месенцы, которым было дело до всего, между ними и Ариями постоянно происходили морские стычки. В итоге, когда Тартария только сформировалась, она продала остров молодому Авалону, чтобы избавиться от стратегического балласта. И именно в тот момент там находят золото. В те времена отношения между нашими странами были очень даже дружественные. Теперь все изменилось, и новая Тартария больше не считает ледяной остров балластом. Скорее тем самым плацдармом, который обеспечит Ариям мировое господство. Наверняка, в Авалоне осталась часть альянса Оорто, которая на момент выстрела великого магистра находилась на поверхности, и следовало, как можно скорее, указать им на их место. Сам Авалон без космической поддержки опасности ни для кого не представлял.

Сегодня должна была состояться орденская церемония нашего бракосочетания. Великий магистр заявил, что будет венчать нас лично. Нам даже разрешили позвать своих друзей. Все мои друзья и так были в резиденции. Разве что Федра и Борис. Но Борис в спешке уезжает, а Федра обещался быть, но так, что его никто не заметит. Мы с Ли рассудили, что королю воров не место в храме. Она приехала на закате, церемонию следовало начинать сразу после того, как сядет солнце, благо зимой темнело рано. С Ли была парочка ее подружек, еще с тех времен, когда она была нелегалкой. Сегодня на ней была фата. Я любовался своей супругой издалека. Какая же она у меня красивая. Нет, она самая красивая! Как же мне повезло.

Держась за руки, мы вошли с ней в храм, где уже собралась толпа монахов. Иноки немного перестарались и накурили ладаном.

— Дышать нечем! — прошептала Ли. Да уж, куда они так накадили. Тут не то, что дышать, тут и идти то куда, не совсем разберешь.

— Потерпи немного, — ответил я. Мы подошли к алтарю, где ждал великий магистр.