Хроники гномки, или путь целителя (СИ)

Чао выглядел смущенным и несчастным.

-Женщины, - пробормотал Вилли, сочувственно кивая ему, и, неловко кашлянув, замолчал.

Чао вымученно улыбнулся горькой улыбкой. –Она очень…беспокоится о нём, - сказал он тихо, отводя глаза.

-Да мы уж поняли, - проворчал Билли, барабаня пальцами по столу, -Ведь не слепые же…

-И всё-таки, - также тихо продолжил Чао, -Отчасти, она права… Я действительно знаю Склифа очень давно. Он, безусловно, человек… то есть, ворген, огромной силы духа и воли, не говоря уже о его высоких моральных качествах. Но у него есть слабость – он ненавидит насилие над личностью в любых его проявлениях. И спайс для него – это одна из разновидностей такого насилия, обманным путем искажающего волю и чувства, разрушающее душу. Вы же помните, как он остро реагировал на подобные случаи еще тогда, лет пять назад, когда мы впервые столкнулись с этой заразой.

-Да, -задумчиво протянул Вилли, -Он тогда поставил на уши всю городскую стражу… Но и тот спайс был не настолько опасен, как этот…

-Вот именно, - кивнул Чао, - А в этот раз он просто был одержим стремлением найти источник, а любая одержимость – это дорожка для Ша в сердце…

-Ша? – переспросила Лика, не совсем уверенная, что правильно расслышала пандарена.

Чао кивнул. –Под «Ша» мы называем нематериальные субстанции духовной природы, способные воздействовать на струны души, - пояснил он. -Их много, и они разные – Ша гордыни, Ша ненависти, Ша сомнений и уныния…

Билли махнул рукой. –Это всё ваша медвежья хвилософия, - сказал он, -А для нас с братом всё намного проще: неважно, чем он там был одержим, или не был – он действовал по правильным понятиям! Если эта баба и кто там с ней еще занимались отравительством – туда им и дорога, и скорбеть по ней мы точно не будем! Еще неизвестно, кто на кого напал – Склиф-то вернулся тоже с дыркой в плече. А мог бы и вовсе не вернуться, если б рана оказалась чуть левее! И что бы ты тогда тут говорил? Объяснял бы Мирте про ша-чего-то-там?

Вилли поддержал брата энергичным кивком головы.

-По любому, Склиф не бандит, как эти мутные типы из «Ягненка», - сказал он, -Я согласен с брательником!

Чао пожал плечами, собираясь, сказать что-то еще, но в этот момент скрипнула дверь и в холл вернулись отец Зеборий, выглядевший непривычно серьёзным, и отец Оккам с потемневшим усталым лицом.

-Лика, -сказал он негромко, -Нам пора.

-Но, как же… послушание… - вскинулась было гномка, но тяжелый и исполненный боли взгляд дренея заставил её оборваться на полуслове.

-Отец Зеборий, - дреней поклонился дворфу, -Братья целители…

Дворфы и Чао склонили головы в ответ. Кивнув молчаливо замершему в углу, словно статуя, таурену, экзарх направился к выходу. Лике ничего не оставалось, как последовать за ним.

Она едва поспевала за размашистой поступью дренея, который, казалось, был погружен в свои думы и вовсе не замечал присутствия маленькой спутницы.

-Отец Оккам! – не выдержала Лика.

-А? Что, дитя моё?

-Вы же не… Вы же не думаете, что это был действительно он?

Экзарх промолчал. Гномка пыталась поймать его взгляд, заглядывая снизу-вверх.

-Мы никогда не можем быть в безопасности от самих себя, - проронил Оккам, по-прежнему не глядя на Лику, словно разговаривая сам с собой, -Тьма подстерегает нас в наших собственных сердцах, и только постоянное бдение и обращение к Свету может спасти нас от неё…

Лика вздохнула. Они подошли воротам Школы. –Ступай к себе, дитя, - мягко сказал дреней, -Отдохни, а вечером приходи в Собор на вечернюю службу.

-Но… Как же моё послушание? – взволнованно спросила Лика, -Я ведь вернусь в Бараки? Ваше... попечительство?

Экзарх улыбнулся грустной кривоватой улыбкой. –Тебе больше нет нужды проходить его. Близятся экзамены – теперь тебе будет полезнее сосредоточиться на подготовке к ним, повторении и закреплении изученного…

-Но как же практика? – волнуясь, Лика не заметила, что снова перебивает наставника, -Ведь у меня уже начало получаться!

Дреней кивнул. –Всему своё время, дитя. Ты проявила добрые качества, и Свет осеняет тебя. Но нельзя спешить. Есть время для подвигов, и есть время для созидательного труда.

С этими словами он коснулся ладонью лба гномки, благословляя её, и, прошелестев одеждами, направился по дорожке, ведущей к Собору.

Лика смотрела ему вслед, закусив губу.

***

Золотистые блики играли на отполированных до блеска подлокотниках массивных кресел, возвышавшихся над овальным столом Зала Советов.

Солнце уже почти село, но светильники еще не были зажжены, и в наступающих сумерках, лица собравшихся, и без того мрачные, смотрелись несколько зловеще.

Лорд Ремингтон Риджвелл выглядел озабоченным и мрачным. Королевский трон слева от него пустовал, также, как и кресла, занимаемые обычно таном Митрасом Железногором, и главой Службы Безопасности.

-Полагаю, -заговорил он, -Мы можем начать.

При звуках его голоса взгляды присутствующих устремились на канцлера.