— Да… — спокойно ответил Асхад. — Но умер для себя и остальных. — А затем он неожиданно улыбнулся и заявил. — А вообще, неважно. Гор, мальчик мой, ты не хочешь сходить на охоту? На этом острове водится много черных архаров. Я приготовлю очень вкусный кепап. Ты никогда не кушал такой кепап, я тебя уверяю.
— Я хочу, я хочу на охоту! — радостно воскликнула Петунья, случайно услышав последние слова чародея.
— Какая охота, дева моя? — сварливо отозвалась Франка тоскливо смотревшая на берег. — Тебе скоро придется забыть об этом примитивном занятии. — Не отпущу, даже не проси.
— Я пойду с ним… — вкрадчиво предложила Гудрун и многозначительно посмотрела на меня. — А Сибилла останется с хозяйками.
— Почему ты? — немедленно возмутилась ее сестра.
— Потому что я старшая! — категорично отрезала Гудрун. — Но, я буду не против, если ты тоже сходишь с Лешаком, но после меня.
— Нет, мамочка, ты должна меня отпустить! — возмущенно воскликнула Пета.
— И не проси…
Я почти не слушал споры женщин — думал над словами Асхада. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — чародей рассказывал о себе. Но почему-то не закончил рассказ. Больно вспоминать? И еще, сколько же ему на самом деле лет? Как-то все странно складывается.
Пока хафлингессы и сегрианки спорили, а я ломал голову над словами Асхада, галера уже вошла в бухту. Спустили шлюпку, на которой отвезли на берег два мертвых якоря, укрепили их, а потом стали перевозить остальной экипаж. Часть команды, полтора десятка копейщиков, заняла посты между пляжем и лесом, а остальные принялись подготавливать галеру к путешествию на берег — готовили стапеля и вороты, крепили все на борту, переправляли скованных гребцов на берег. Так… а мы, то есть пассажиры?
Все решилось просто, Асхад предложил Франке отпустить падчерицу со мной на охоту, пообещав угостить на берегу хафлингессу-мачеху редкими сладостями и чаем. И, конечно же, развлечь изысканной беседой. Красноречие старого чародея сделало свое дело, хафлингесса подобрела и разрешила, наказав мне не сводить глаз с девчонки.
Таким образом, к великому огорчению Гудрун и Сибиллы, они остались при мачехе. И к моему великому на то огорчению. Прогулка с воительницами могла быть очень даже увлекательной и познавательной, ибо чресла мои под воздействием воздержания, уже начинают нешуточно буйствовать. Особенно по утрам. Малена? А что Малена? Она отпустила меня и выбросила из своего сердца. Я это точно знаю.
— Ну да ладно, схожу, проветрюсь… — озвучил я вслух свои мысли.
— Броньку вздень… — посоветовал Свен, проходя мимо. — Тут, помимо архаров, всяка разна гадость может встретиться. И деву свою заставь обрядиться.
— Знаю… — с досадой буркнул я ему. И здорово огорчился, в броне по горам лазить еще-то удовольствие.
Но доспех все-таки накинул, а шлем со щитом оставил в каюте, уж совсем лишние они. А еще через час мы с Петой уже топали по лесу, направляясь к ближайшему холму.
ГЛАВА 16