Хроники Горана. Прознатчик

— Вот так лучше будет, а теперь на колени, — обыденно приказала чародейка. — Живее. Нет, какой-то ты тупой. Никакой мозговой активности. Ни-ка-кой. Совсем. Пожалуй, потом надо будет тебе вскрыть черепушку и полюбопытствовать. Хотя я уже представляю, что там увижу, некоторые венерические хвори сушат мозги почище солнечного пекла. А жаль, отменный самец был, а уже не попробуешь.

— Как прикажете… — я опустился на одно колено, сделав вид, что положил рогатину на песок.

— Что?!! — чародейка внезапно подозрительно уставилась на меня, но в то же мгновение лезвие по самые упоры вошло ей в живот.

Эльза жалобно вскрикнула, схватилась обеими руками за древко, и медленно повалилась набок, судорожно подергивая ногами.

— Тварь!!! — я выдрал рогатину и еще раз ударил, пригвоздив ее к песку. — Это тебе за Асхада, а это… — лезвие с легким хлюпом вошло в грудь, — за Сибиллу, за Гудрун, за Свена…

Грудь чародейки уже превратилась в кровавое месиво, а она все никак не хотела умирать. Глаза жили, со страшной ненавистью пожирая меня взглядом, а губы едва слышно что-то шептали.

— Т-ты… у-уже… м-мерт…

— Когда же ты сдохнешь?.. — я в отчаянии вырвал у нее из груди рогатину и одним ударом отсек Эльзе башку.

Голова отлетела в сторону, пару раз перевернулась и опять уставилась на меня пустыми мертвыми глазами. Бледные обескровленные губы отчетливо произнесли:

— Ты уже мертвец. Они придут…

— Да чтоб тебя!!! — я размахнулся и ударом ноги по высокой дуге отправил голову чародейки в море. — Вот так-то…

Немного постоял, еще не веря, что все закончилось, а потом побрел искать Гудрун. Нашел ее истерзанное тело в лесу под грудой дохлых карликов — сегрианка каким-то чудом избежала взрыва и умерла как истинная воительница, забрав с собой не меньше двух десятков врагов.

Затем долго рубил деревья и собирал плавник для большого погребального костра. Положил на него тела сегрианок и как-то очень легко, даже не напрягаясь, зажег, послав сгусток огня.

Пока погребальный костер горел, сидел рядом в каком-то трансе, между сном и явью. Привели меня в чувство первые лучи рассвета и…

— Живой!..

— Тише Петунья Додон!.. — гневно прошипела Пете мачеха. — А если…

— А ты говорила мамочка…

— Ничего я не говорила…

— Я пойду…

— А ну стой…

Голоса доносились из леса. На открытое пространство хафлингессы выходить не спешили.

— Выходите, — приходя в себя, с силой провел по лицу ладонями и встал. — Идите сюда…

Петунья со всех ног прыснула ко мне, за ней опасливо оглядываясь, из кустов появилась Франка.

— Живой!!! — девчонка с налету повисла на мне. — А мы уже думали…

— Веди себя прилично, дева! — моментально возмутилась хафлингесса мачеха и дернула к себе за рукав. — Как не стыдно…

— Но, мамуля…

— Тихо, ничего со мной не сделается, — прикрикнул я на них. — Пета, поищи здесь какой-нибудь щит, прах собрать, а ты… — я обернулся к мачехе, — идем со мной.

Подвел ее к трупу Эльзы.

— Кто это? Или… что это…

— А я откуда знаю? — строптиво фыркнула хафлингесса.

— Так узнай.

— Ну-у… ладно… — Франка присела возле останков чародейки и первым делом вспорола кинжалом завязки на груди ее плаща. Не чинясь, сунула руку за пазуху и извлекла небольшой медальон на тоненькой цепочке. Посмотрела на него, озадаченно хмыкнула и скомандовала:

— А теперь отвернись славен. Или иди каким-нить делом займись. Негоже тебе пялиться.

— Я щит нашла! — к нам подбежала Петунья, таща большую обгорелую павезу[49], и с подозрением поинтересовалась: — А что это вы тут…

— Идем, — я развернул ее по направлению к прогоревшему костру. — Поможешь.

Прах воительниц и Асхада собрали на щит и развеяли над водой. Я совершенно не в курсе, о погребальных обрядах жителей Сегрианских Островов и тем более Харамшита, но, кажется, так будет правильно.

— Вот и все… — я хотел сказать еще что-то, более приличествующее случаю, но не смог и выдавил из себя только короткие слова благодарности.

— Кто он для тебя был? Чародей… — осторожно поинтересовалась Петунья. К моему удивлению, в глазах девчонки стояли слезы.

— Кто? — я невольно задумался. Действительно кто?

— Учитель? — девушка невольно подсказала мне ответ. — Ты с ним проводил много времени.

— Да, был учителем. И… и просто близким человеком.

— Я понимаю тебя.

— А я себя не очень. Но идем…

— Итак… — Франка прервалась, ополоснув руки в прибое. — Ей около семнадцати лет, грудные железы не развиты, активно совокуплялась, в том числе и неприродным способом, по крайней мере, с десяти лет и последний раз вчера с утра. Строение таза узкое, еще не рожала и вообще, я подвергаю сомнению такую возможность, так как детородные органы у нее почти атрофированы…

— Ты о чем? — я, честно говоря, немного опешил.

— А что ты хотел услышать от женского лекаря, по совместительству — повитухи? — резонно поинтересовалась Франка.

— Понятно… — я развернулся и собрался уходить. Нет, в самом деле, а что я ожидал от нее услышать? Точные сведения и местонахождение организации черных чародеев? Или их намерения?

— Стой… — раздался за спиной голос хафлингессы. — Я… словом, я немного развлекалась. А теперь серьезно.

— Ну, и?