Хроники Горана. Рассвет

- Нет! - отрезала гнома и бережно завернула девочку в одеяло, а потом в меховой полог. - Говорю, нет. Поверь, я больше лекарка, чем чародейка, так что знаю. А спит, потому что опоил ее упырь декоктами, для преуменьшения травм нервических.

- Что теперь? - я смотрел на чумазую симпатичную мордашку девчонки и даже не представлял, что с ней делать. Нет, это дело благое, спору нет. Но куда мы ее потащим? Вот же напасть так напасть. Еще ребенка мне для полного счастья не хватало.

- Не знаю... - прошептала гнома и заботливо поправила соломенные волосы девочки. - Может он ее украл где-то в близлежащем селе? Отдадим назад. Хотя нет... они ее по темноте своей дремучей сразу спалят во избежание обращения. Ты знаешь Гор...

- Что? - я поддел засапожником замочек шкатулки, открыл ее и ошеломленно уставился на разноцветные камни.

- Я ее себе оставлю! - неожиданно выкрикнула Франка.

- Очень правильно. Потащим ее с собой в Топи. Ты просто отлично придумала.

- Ты ничего не понимаешь... - всхлипнула гнома. - Я... я... просто...

- Что ты? - мое внимание привлек большой сундук, покрытый медвежьей шкурой. - Так, а здесь что?

- Не могу иметь детей...

- Понятно... - я отвел взгляд от чеканной позолоченной посуды и неожиданно понял смысл сказанного Франкой. - Что? А муж знает?

- Знает, - потупилась гнома. - Но ему все равно. Он меня и без детей любит. И у него Петка есть... то есть была...

- А вам, хафлингам, можно человеческих детей брать себе?

- Можно, можно, - убежденно зачастила Франка. - Должен Совет Древа признать и все. Иногда разрешают. Я добьюсь этого. Обязательно. А если нет... тогда... тогда...

- Хорошо. Но ты понимаешь, если ты сейчас возьмешь эту девочку, то на этом твое путешествие закончится. Дальше я пойду сам.

- Да... - потупилась гнома. - Но... но я знаю. Верю... ты найдешь Пету. Знаю и все... Так что... Прости...

- Ты знаешь для чего тебя забрал Синод? - я походил по комнате и сел в кресло с подлокотниками в виде львиных лап. - Это важно, надо думать, где вас оставить.

- Я же тебе говорила, - гнома осторожно погладила девочку. - Эта сучка ничего мне не сообщила. Только сказала, что вреда не причинят, и так будет лучше. И скоро отпустят.

- Тогда останетесь в ближайшем селе. Пусть белоризцы даже и возьмут вас. Выхода другого нет. Так, отсюда ничего не берем. Я вход привалю на всякий случай. Если что, добро на обратном пути заберем. Да не смотри ты так... кроме девочки, ничего не возьмем. Пошли наверх, времени в обрез...

Через час мы уже выбрались на тропинку, ведущую на большак. Я впереди, а за мной Явдоха тащила санки с гномой с девочкой. Я шел и ломал себе голову над женской сущностью, все больше убеждаясь, что до конца ее понять невозможно. К примеру, Франка: сначала я ее определил для себя как исключительно вредную особь, избалованную стерву, потом мнение немного изменилось, к вредности, избалованности и стервозности, добавилась малая толика человечности и храбрости. А вот теперь... даже не знаю что сказать. Взять себе безродного, с непонятно какой наследственностью, ребенка? Причем даже чужого народа? Нет, ты смотри, она ее уже любит, с рук не спускает, тетешкает как родную. Извечный материнский инстинкт? Может быть, но кажется это не все. Что-то в этом еще есть. Только точно не знаю что именно.

- Пришла в себя?

- Нет, пусть спит... - гнома крепко прижала девочку к себе, как будто подозревая, что я ее отниму. - Могу ее разбудить, но лучше пусть сама отойдет. И не рычи так. Тише, напугаешь, медведь. Ты башку упырью прихватил? Нет? Я из зубов его для девочки эликсир укрепляющий сделаю. Чтобы здоровенькая росла.

- Прихватил, - я взял за повод Явдоху и помог ей вырвать санки из сугроба. - Как назовешь-то?

Франка мечтательно улыбнулась.

- Милкой. Милицей! Самая раскрасавица вырастет у меня. Такая прямо...

- Вредная как ты?

- И вовсе я не вредная... - возмутилась гнома. - Сам ты такой. Вон смотри, на большак вышли. Сколько там до Овчариц? Милу надо обиходить. Помыть, переодеть и по... ой... а там кто-то свернул прямо к нам...

Я уже и сам увидел несколько саней до отказа заполненных разномастно вооруженными мужиками. Не служивыми, а именно мужиками. Не перепутаешь. Толстые, стеганные тягилеи*, кое у кого кольчужки нашитые прямо на тулупы, вилы, цепы и дубины с совнями* сработанными из кос. Интересно, на кого они собрались? Снаряд точно не охотничий.

тягилей (тегиляй) - простеганный в несколько слоев материи, конского волоса или ваты, длинный и толстый безрукавный кафтан с высоким стоячим воротником, использующийся в виде бюджетного вида доспеха незнатными воинами и ополченцами. При всей своей простоте, надежно защищал от стрел. Мог быть усилен металлическими заклепками и бляшками.

совня - оружие в виде насаженного на длинное древко однолезвийного изогнутого клинка. Ближайший аналог - глефа.

- Твою же... - я неожиданно рассмотрел среди крестьян крепкого широкого мужичка в белом балахоне со знаком Синода накинутом прямо поверх полушубка. Белоризец тоже оказался вооруженным, держал на коленях толстую и длинную дубину окованную железом.