Хроники государственной питейной политики в России XVII – первая половина XIX вв

В 1819 году было определено, что с пивоварни напитки могли быть проданы в частные дома, в питейные дома, в портерные лавочки, в трактиры и иные питейные заведения[535]. Производители пивных напитков (пива, портера, пива на английский манер и иного пива обыкновенных сортов, полпива, меда)[536] должны были ежегодно являться в Казенную Палату (в губернском городе) или к надзирателю питейного сбора (в уездном городе) для предоставления данных об объемах и величине производственных котлов[537]. В соответствии с указанными данными пивовару выдавалось соответствующее свидетельство на право производства. В год заводчик должен был произвести не более 160 варь, то есть пивоварение должно было осуществляться не более 160 дней в году (так называемый годовой круг пивоварения)[538].

Изменения 1819 года в регулировании пивной отрасли и в налогообложении привели к росту пивоваренного производства в Великороссийских губерниях. К 1821 году здесь функционировало уже 877 пивоваренных заводов, а количество портерных лавочек увеличилось более чем в 10 раз: с 70 (при откупной торговле алкоголем) до 736[539] (после ее отмены).

С 1827 года положение пивоваров существенно не изменилось, однако откупщикам было дано право безакцизного производства пива низших сортов – кабацкого пива. Невозможность конкурировать с виноторговцами снова привела к сокращению производства. Чтобы поддержать пивных производителей, им было разрешено открывать в столицах распивочные портерные лавочки. Эти послабления вызвали недовольство откупщиков. Поддерживая виноторговцев, власти с 1835 года обложили пивоварение и медоварение в городах дополнительным акцизом, который взыскивался в пользу винных продавцов.

Ограничения по объемам пивоваренного производства с 1843 года были сняты[540]. Кроме того, пивоварам было разрешено открывать портерные лавочки двух видов: для распивочной торговли пивными напитками в столицах и для продажи произведенной продукции «навынос» в местах на их усмотрение[541]. Медоварам было дано разрешение реализовывать медовые напитки в особых «медовых лавочках»[542]. Чтобы снизить потери пивоваров, им было дозволено использовать некачественное пиво для производства уксуса[543].

Обязанность по выдаче свидетельств пивным производителям и медоварам, как и ранее, в губернских городах осталась за Казенной Палатой, а в прочих местах была передана Городским Думам и ратушам; там же, где их не было, – местной полиции[544].

Не улучшила ситуацию в отрасли и введенная в 1847 году система акцизно-откупного комиссионерства. Уже в 1849 году количество пивоварен в одной только Москве уменьшилось на 10 заводов по сравнению с 1846 годом[545]. Были почти полностью ликвидированы пивные предприятия во Владимирской, Воронежской, Вятской, Казанской, Костромской, Оренбургской, Пензенской и других губерниях. Производство меда также практически исчезло. До 1847 года 3/4 объемов медоварения приходилось на частные заводы, расположенные в С.-Петербурге и Москве, а с 1847 года медоварение, кроме обеих столиц, сохранилось только в Псковской и Ярославской губерниях[546].

Стремясь получить как можно больше выгоды от продажи крепких алкогольных напитков, потакая винным продавцам, государство в основном не поддерживало пивоваров. В итоге такая государственная политика привела к тому, что ко времени отмены откупной системы в России (за исключением Остзейских губерний, Царства Польского и Финляндии) насчитывалось 1340 пивоваренных заводов, 1092 из которых функционировали в Привилегированных губерниях и только 248 в Великороссийских (в первой половине 1863 года – 202)[547].