Хроники Иберлена

Томас Дериварн рухнул на скамью напротив своего государя, а Роальд с многозначительным видом принялся кружить по комнате. Семья Холдейнов владела землями на востоке королевства и была связана ленной присягой с Коллинсами, герцогами Дейревера. Ничем особенным Холдейны в старину не выделялись, больших армий не собирали, у подножия трона не стояли и бунтовать тоже не шибко стремились. Совсем незаметные при Карданах, они набрали чуть-чуть больше значимости в последнее столетие, но даже и сейчас не входили в десятку наиболее влиятельных домов. Они и в Коронном Совете сидели только благодаря протекции Коллинсов, обеспечивая поддержку своим сеньорам. Обычные аристократы средней руки — уважаемые, но ничем не выдающиеся.

Томас Дериварн с решительным видом отставил прочь бокал и склонился вперед, опершись локтями о край массивного стола, разделявшего его и Гледерика.

— Мы, если честно, к вам почему пришли, сэр… Тут дело какое. Новости, что вы привезли… Паршивые новости, чего тут таить. Я не про то, что Айтверн уперся, и так ясно было, драки не миновать. Как ни бейся, но к вам он не придет. Но вот кузен мой бедовый, Александр Гальс… У меня сердце кровью облилось, как услышал. Достойный был парень, что ни говорить. Человек, каких поискать еще надо, и соображение имел. Жаль очень, что так вышло.

— Верно говорите, сэр Томас. Мы понесли большую потерю, лишившись Александра. Сам сожалею, что отправил его в эту дурацкую поездку. — Гледерик вновь отпил вина, скривившись от его вкуса. Никакого сравнения с эринландским лагером. — Чем я вообще думал, сам теперь не понимаю, — сказал он, морщась.

Холдейн, до того бесцельно бродивший по кабинету, остановился.

— Значит, сожалеете? — тихо спросил он. Граф поднял голову, внимательно глядя на нового иберленского короля.

— Разумеется, — отвечал Роальду Гледерик, без труда выдержав его взгляд. Звоночек смутного подозрения, перед тем ненадолго замолкавший, вновь задребезжал в его голове. С чем все же пожаловали сюда эти господа? Брейсвер понимал, что если ожидать удара от любого прохожего, недолго сделаться сумасшедшим, а еще он понимал, что не будь он сумасшедшим, давно бы уже лежал в сырой земле. — Как я могу радоваться, когда умер такой достойный человек. Ну, а сами вы как настроены? — спросил он. — Я по поводу кончины графа Гальса сожалею, лорд Дериварн — сожалеет, а вы разделяете наши чувства? Или просто решили посидеть за компанию?

Роальд Холдейн дернулся, словно от пощечины.

— Можете не сомневаться, — сказал он очень прохладно. — Александр Гальс был мне другом.

Это уж вряд ли, сказал себе Гледерик. У прежнего владетеля Элвингарда друзей не было, Брейсвер мог бы поклясться в этом на чем угодно. Во всяком случае, не было друзей в столице. Единственным человеком, к которому Повелитель Юга испытывал хоть какие-то добрые чувства, был его юный оруженосец. Интересно, а куда кстати делся этот парнишка? Едва ли Айтверн убил и его.

— Тогда, — вкрадчиво сказал Гледерик Брейсвер, — будьте любезны тоже помянуть Александра. А то что вы стоите, как неродной.

Холдейн снова дернулся, но промолчал. Он поднес к губам бокал, который прежде держал на уровне груди, и медленно выпил.

— Отлично, — похвалил его Гледерик, — губы только утереть не забудьте, а то они красные… словно вы с кем-то неудачно подрались. Но, Роальд, согласитесь — отличный же обычай эти поминки. Они превращают пьянство из греха в добродетель. Мне, впрочем, до таких вещей дела нет. Я просто пью, без всяких поводов, и ничем это не оправдываю.

— Вы вообще никогда не оправдываетесь, — сказал Роальд.

— Верно заметили. Дрянное дело эти оправдания. Лучше и не начинать им заниматься, а то потом не остановишься. Или, скажете, я не прав?

Холдейн не ответил. Вместо него голос подал Дериварн, державшийся на редкость для себя спокойно и рассудительно. Впрочем, спокойным был лишь его тон, но отнюдь не произнесенные слова.

— Ладно уж, ваше величество, не будем мы больше кривить душой. Мы же не просто так к вам пришли, а о деле одном поговорить. Вы наверно догадались уже, что об Александре Гальсе.

— Хорошо, если пришли по делу, говорите. — Брейсвер сделал заинтересованное лицо. — Смелей, я охотно вас выслушаю.

Томас Дериварн, видать, растерялся. Похоже, он плохо представлял себе, с чего начать, и предпочел бы еще с полчаса ходить вокруг да около. Гледерик получил лишнее подтверждение тому, что граф Дериварн, невзирая на свой громогласный голос и напористые манеры, на деле является человеком, совершенно неуверенным в себе. Граф помялся, неопределенно постучал пальцами по столу, откинулся назад, нахмурился. Брейсвер наблюдал за ним со смесью насмешки и досады. Насмешки — потому что смешно наблюдать, как взрослый мужчина, владетельный сеньор и опытный воин, мнется, не решаясь заговорить прямо. Досады — потому что выстроенный уже план, отводивший Дериварну главную роль в игре, что развернется на юге, рассыпался на глазах. Надежная вроде бы ладья вознамерилась соскочить с шахматной доски. Бедная ладья.