Хроники Иберлена

— Что вы мне все «милорд» да «ваше величество» талдычите. Другие слова, небось, забыли все? Да, два владетельных лорда решили убить своего короля. Вас подобные происшествия все еще удивляют? Очень странно, в свете всего, что в этом замке в последний месяц творилось. У вас шрам на лице. Получили на войне?

— На рубежах Бритера, сэр.

— Хорошо. Значит, в гвардию вы, надеюсь, попали заслуженно, а не за красивый герб. Просто еще немного не привыкли, верно? Привыкайте. Теперь одни иберленцы убивают других, и не нужно этому удивляться. Так будет еще какое-то время — пока я не убью всех, кто мне препятствует. Запомните это.

Лейтенант вытянулся по струнке и весь как-то затвердел:

— Да, сэр. Понял, сэр.

— Кстати, как там ваше имя? — Гледерик вспомнил свой разговор с Артуром Айтверном. Тот уверял, мол, хороший король должен знать своих подданных по именам. Новый герцог Запада был наглым самоуверенным щенком с кочаном капусты вместо головы, но сказал тогда правильную вещь.

— Меня зовут Уолтер Маттерс, сэр.

— Вот и познакомились. Милейший лейтенант Маттерс, развесьте уши пошире, и вы, господа прочие солдаты, тоже, вас это не в меньшей степени касается. Забудьте, что вы вообще созерцали эти трупы. Представьте, вам померещилось. Вы не видели Томаса Дериварна и Роальда Холдейна входящими в мой кабинет, вы не слышали об их смерти. Если кому из вас хватит ума проболтаться о случшившемся в этой комнате, мигом повешу. Всех скопом, без разбору. — Если делать все быстро и не допускать ошибок, удастся избежать катастрофы. Главное, чтобы эти олухи и в самом деле не подвели. — И еще одна вещь. Найдите мне герцога Эрдера, да поживей.

В ответ Уолтер Маттерс гаркнул так зычно, что в шкафах затряслись стекла:

— Будет сделано, сэр! — кажется, он искренне верил в своего короля.

Джейкоб Эрдер, вырванный прямиком из-за пиршественного стола, был просто удручающе трезв и до отвращения спокоен. Врут, что северяне пьянеют от капли спиртного — владыка Шоненгема мог, наверно, выдуть три бочки эля и даже не утратить твердости походки.

Герцог не выразил ни капли удивления при виде живописно украсивших королевские покои мертвецов, и предоставил Гледерику возможность самому объяснить, что же тут, черт побери, случилось. За все время короткого рассказа Эрдер старательно изображал немого. Он выслушал рассказ Брейсвера, опустив голову и поглаживая пальцем свой украшенный изумрудом перстень, и ни разу даже не подумал перебить. И правильно сделал, Брейсвер терпеть не мог, когда его перебивали.

— Что требуется от меня? — спросил Джейкоб, когда Гледерик закончил посвящать его в курс дела.

— Подними своих людей. Пусть найдут офицеров из дружин Томаса и Роальда, и приведут всех ко мне. Полюбуюсь на голубчиков.

— Ваше величество, вы полагаете, Холдейн и Дериварн посвятили своих капитанов в заговор?

Гледерик уже думал об этом.

— Да нет, знаешь, едва ли. Эти вот ослы, — махнул он на покойных, — решились на цареубийство, лишь когда узнали о смерти Гальса. То есть сегодня. Когда я уже разогнал всех вояк пьянствовать. Смешное дело, получается, эта моя идиотская затея с увольнительными оказалась как нельзя кстати. Иначе, находись солдаты у них под рукой, кровищи бы пролилось — не меньше, чем в прошлый раз. Нам чертовски повезло, Джейкоб, — сказал он и тут же скривился. «Что я несу, везенья, если разобраться, маловато». — Нет, я не думаю, чтоб пришлось резать еще и офицеров. Но взбунтоваться — не единственное, что они смогут делать.

К чести Эрдера, он сразу сообразил, о чем речь.

— У Роальда Холдейна остался малолетний сын и два брата, — раздумчиво проговорил герцог, — а жена Дериварна до сих пор так и не родила ему ребенка, и потому его владения переходят к его сюзерену, Виктору Гальсу.

— Ты ловишь все на лету, Джейкоб. У разнесчастных солдат из двух разнесчастных дружин появляются новые предводители, и ни один из тех предводителей не состоит у меня на службе. А значит, еще два больших отряда, вслед за гальсовским, помахают нам ручкой в самом преддверии битвы. Чуешь, как отменно идут дела? Одна беда, отменно они идут не у нас. Потому мне и нужны эти ребятишки, пока они ни о чем не пронюхали. Я уговорю их остаться на моей стороне. Дай мне дудочку, и я заставлю их под нее сплясать. Они вроде не такие упертые, как Грантэм, может и выгореть. Наобещаю всякого добра, груды золота, горы серебра… Должны клюнуть.

— Ваше величество, королевская казна велика, но и она когда-нибудь покажет дно.

Гледерик пожал плечами:

— А, брось ты это, ерунда. Сейчас главное победить, и если для этого нужно наобещать с три короба — без проблем, наобещаем. А после победы уже и придумаем, как выкручиваться. Скажем, реквизируем земли Айтвернов и Тарвелов. А что, тоже выход! Подчиняться они мне не хотят? Не хотят. Извести их надо? Надо. Наградить верных воинов за подвиги требуется? Требуется. Сложи все вместе, и получишь ответ.

Эрдер выказал нечто, напоминающее сомнение:

— Ваше величество… Айтверны и Тарвелы служили вашему роду тысячу лет.