Хроники Иберлена

— Победа, моя госпожа, — сказал он, улыбаясь. — Победа. Тимлейн покорился законному государю. Мятежники лишились предводителя и сдались, наступил мир, и герцог Айтверн вошел со своей армией в столицу. Извольте поспешить со сборами. Сэр Артур соскучился по вам и желает скорее видеть. Он просил передать, что обещал вам два месяца назад хорошую прогулку по городу — и хочет наконец исполнить свое слово.

На единственное короткое мгновение дочери лорда Раймонда показалось, будто владевшая ею тревога отступила, изгнанная нахлынувшей радостью — но было это чувство совсем недолгим. Один удар сердца — и сделавшийся уже привычным страх вернулся вновь, холодной ладонью сжал ее горло, ледяными пальцами коснулся лица.

«Не будет никакого мира, — внезапно подумалось ей. — Никаких празднеств и ликований, никаких торжеств. То, что началось в день смерти нашего отца, еще совсем не закончилось, чтобы там Артур не навоображал себе насчет конца войны и победы. Надвигается нечто неотвратимое, огромное — и это огромное погребет нас всех под собой».

— Конечно, — ответила Айна Айтверн королевскому посланнику, — я сейчас же начну собираться в дорогу.

В окружении огромной свиты, сопровождаемый лордами и рыцарями, изъявившими покорность его слову, Гайвен Ретвальд, второй Король-Чародей в своем доме, въезжал в изменивший его отцу город. Крепостные стены надвигались, закрывая небо. Родовое знамя реяло на неожиданно холодном для первого дня лета ветру. По камням мостовой несся цокот тысяч конских копыт, и законный владыка Иберлена ехал впереди своей армии, сжав поводья, с каменным лицом глядя на толпу, что вышла поприветствовать его.

Еще недавно жители Тимлейна называли Гледерика Кардана своим государем и праздновали его коронацию. Артур просил пощадить всех участников мятежа. Он умолял помиловать даже зачинщиков. Раймонд Айтверн и Брайан Ретвальд лежат ныне в могиле, пока их убийцы топчут землю в расчете на милосердие. Страна залита кровью и расколота пополам. Наследник Ретвальдов не верил в покорность, которую изъявила столица, когда стало известно, что узурпатор убит. Не верил в заверения Коронного Совета, что они согласны признать сына Брайана Ретвальда своим господином. Эти люди доказали, какова цена произнесенным ими обетам.

— Что надумали, ваше величество? — негромко спросил ехавший на корпус позади Данкан Тарвел. — Определились уже, каким будет ваше правление?

Ставший королем принц помолчал. Всмотрелся в незнакомые лица. Кто-то бросил цветы под ноги его коню. Ретвальд поежился от налетевшего сквозняка — с самого утра его нещадно знобило. Зима выдалась ледяной, весна вспенилась кровью — и кто знает, каким получится лето.

— Мое правление будет справедливым, — сказал Гайвен. — И долгим.

Конец первой книги.

Книга вторая Король северного ветра

Пролог

Ему снился конец мира. Какого-то незнакомого, никогда не виданного им мира — отделенного от него самого и привычного ему порядка вещей бескрайней бездной не то пространства, не то времени.

Снился раз в несколько ночей, вот уже который месяц подряд — один и тот же сон, приходящий где-то за два часа до рассвета. Серебристые башни, что возносились к небесам, изящные и строгие — эти башни каждый раз уничтожались, сметенные пришедшей с горизонта ударной волной. Он видел огромные города с невиданными дворцами из мрамора, металла и прозрачного стекла — и эти города погибали у него на глазах. Рушились колонны и падали огромные статуи. По ущельям проспектов и просторам площадей скользили, змеились глубокие трещины, стремительно расширяясь, полыхая рвущимся из недр земли огнем. Лишившись фундамента, возведенные с помощью неведомых сил циклопические строения этаж за этажом низвергались в бездну. Раскалывались каменные стены, разлеталось мириадами брызг стекло. Небеса горели, набухали огненными вспышками, клубились дымом, застилались пеплом. Потом наступала темнота.

Каждый раз затем он видел себя стоящим на вершине нависшего над узкой бухтой утеса. Впереди простиралось серое море, и лишь где-то далеко можно было разглядеть озаренные вспышками далеких молний грозовые тучи. В воздухе пахло дождем. Незнакомого покроя одежда была на нем, а под ногами сгибались ломкие травы. Он знал, что сменилась эпоха, и пришло время давать истерзанной земле новый закон. Серебряная кровь, что текла в его жилах, пела. Очень хотелось действовать — и начинать следовало прямо сейчас. Свежий бриз, отзвук далеких штормов, приятно овевал лицо.

Ему казалось, он не один здесь, на этом утесе, и кто-то находится рядом — но понять кто никак не удавалось. Просто тень присутствия — едва уловимое ощущение, тающий след. Порой слышалось нечто наподобие скользящего над травой шепота — но такого тихого, что его едва можно было разобрать.

Иногда чудилось, травы шепчут «приди ко мне». Иногда чудилось, травы кричат «беги без оглядки». А иногда ему казалось, он просто рехнулся, и нету в шелесте ветра и шепоте моря ровным счетом ничего осмысленного.