Хроники Иберлена

Айна села на кровати, уперевшись спиной в стену и обхватив руками колени. Закрыла глаза. Ее немного подташнивало и болело ушибленное плечо, но в остальном девушка чувствовала себя прилично. В той степени, в какой можно чувствовать себя прилично, если знаешь, что находишься в тюрьме. В тюрьме… Ее похитили не обычные уличные грабители, впрочем, последнее было ясно и так. Кто-то очень тщательно подстроил им с Артуром засаду. Но вот только кто? И зачем? Выкуп? Шантаж? У происходящего не могло не быть цели, и от этой цели за милю разило либо наживой, либо политикой.

Дочери лорда Раймонда сделалось страшно, и она погрузилась в бесцельные размышления, которые единственные могли отвлечь ее от холодных стен, от давящей тишины, от крохотного окна с лоскутом неба в нем и от безысходности. Когда ты ничего не можешь сделать, ты способен хотя бы думать. Из-за двери не доносилось ни шороха, и это было хуже всего.

Прошел очень длинный час, и когда небо окончательно потемнело, став из золотистого темно-лиловым, к Айне пришли. Дверь отворилась медленно, с тяжелым скрежетом, и в камеру вошел крепкого сложения мужчина, несший перед собой дымящий факел. За спиной пришельца маячил воин в легких доспехах и в шлеме, не решившийся переступить через порог. Господин и слуга.

— Вечер добрый, госпожа, — сказал мужчина с факелом, стараясь говорить мягко. Облаченный в простые, но ладно скроенные одежды темного цвета, он не держал на виду оружия. У зашедшего в комнату человека было правильное, хотя и тяжеловесное лицо. Прошитые седыми прядями черные волосы падали ниже плеч. Одетый в черное гость был прекрасно знаком дочери герцога Айтверна — ну еще бы, она ведь не раз видела его при дворе, среди прочих надменных вельмож, но не теряющимся в роскошной толпе, а напротив, возвышенным над прочими дворянами… почти надо всеми. Этот человек нередко стоял по левую руку от королевского трона. Этот человек однажды танцевал с Айной на балу, и она надолго запомнила, какие у него сухие, жесткие, мозолистые руки.

— Лорд Эрдер, — произнесла девушка, морщась от забивающегося в ноздри горького дыма, — я почему-то ничуть не удивлена.

— Тогда вы слишком дурного обо мне мнения, — сказал герцог Джейкоб Эрдер. — Я сам не знал, что пойду на такое. Мне пришлось.

— В самом деле? — спросила Айна.

— Увы, — признался Эрдер немного виновато. — Я не больно хотел, и с охотой нашел бы иной выход, существуй он.

Девушка не ответила. Ее вдруг захлестнуло презрение к этому высокому красивому человеку с мужественным, но сейчас таким неуверенным лицом, к человеку, похитившему ее посреди бела дня и посадившему в тесную клетку. И теперь принявшемуся оправдываться перед своей жертвой, оказавшись с ней лицом к лицу.

Герцог огляделся, очевидно в поисках стула. Стульев в комнате не было. Как и вообще мебели, кроме кровати, на которой сейчас сидела дочь лорда Раймонда.

— Я не могу предложить вам сесть, — Айна постаралась собрать в своем голосе столько высокомерия, сколько у нее вообще имелось. — Надеюсь, ваши ноги не отвалятся, если вы немного постоите.

Губы лорда Джейкоба дрогнули:

— Я мог бы опуститься на одно ложе с вами.

Айна ответила не сразу — лишь тогда, когда удалось подавить новый укол страха. Девушка надеялась лишь, что ее слова прозвучали достаточно твердо.

— Не могли бы. И вы знаете это не хуже, чем я.

— Может, и знаю, — согласился Джейкоб. — Неважно. Я пришел, чтобы извиниться перед вами. Боюсь, обстоятельства, в связи с которыми вы оказались у меня в гостях, не самые радостные.

— Я не оказывалась у вас в гостях, — перебила его Айна с удивительной для самой себя резкостью. — Вы меня похитили.

— Похитил, — жестко признал Эрдер. — Если хотите говорить прямо — поговорим прямо. Я похитил вас и намерен держать в заложниках. Мне нужно кое-что от вашего отца, и я это кое-то получу. Через вас. Родители имеют обыкновение дорожить детьми. Вас устраивает мой ответ?

— Что с моим братом? — быстро спросила Айна, стараясь совладать с паникой.

— Ваш брат… Люди, которые должны были пленить его, не вернулись. Думаю, он жив. Довольны вы такой новостью? — спросил герцог.

— Я сейчас ничем не довольна, — ответила девушка. — Я недовольна вами, герцог Эрдер. Вы ведете себя как бешеный зверь. Вы не работорговец, чтобы похищать людей! Король, когда узнает, объявит вас вне закона. А мой отец снимет с вас голову и насадит ее на копье.

— Меня весьма мало волнует, что скажет король. И вам-то это никак не поможет.

— Вам это поможет еще меньше, — заметила Айна Айтверн, пытаясь спрятаться за словами, помимо ее воли складывающимися во фразы. Это не она говорит, а кто-то другой. Может быть, это говорит отец. Может быть, это говорит брат. Но не Айна. Айны здесь нет. Она спряталась или спит. А поскольку ее здесь нет, с ней ничего не случится. — Я могу истолковать ваши слова единственным образом. Вы бунтовщик и восстали против законной власти.