Хроники Иберлена

Когда сын Раймонда навестил их компанию и предложил забраться к Эрдерам — Александр сразу заподозрил неладное. Если наследник лорда Айтверна накануне втайне замысленного мятежа предлагает пробраться в усадьбу, где вожаки этого мятежа собирают своих сторонников — дело здесь явно нечисто. Это не совпадение, потому что таких совпадений попросту не бывает. Коллинс и Бойл ломали комедию, давая Александру время на то, чтобы принять решение. Он его и принял. Требовалось пойти с Артуром и разобраться, в чем дело. К сожалению, дело оказалось куда хуже и гадостней, чем можно было предположить.

Похитить юную девушку, шантажировать ее отца, угрожая убить заложницу, если лорд Раймонд не примет выставленные ему условия — да какому дьяволу Джейкоб Эрдер и компания продали свои души? Гальс ничуть не раскаивался, что убил ради спасения Айны Айтверн своих друзей и соратников, а вот о том, что нельзя тем же манером свернуть шею герцогу Эрдеру — сожалел, и еще как. Однако Александр понимал, что все они гребут сейчас в одной лодке, и переворачивать эту лодку нельзя.

Когда бой закончился и над крепостью было поднято знамя победителей, Гледерик Брейсвер со своим ближним кругом отправился в тронный зал. Гледерик не стал занимать Серебряный Престол, хотя тот и стоял пустым — вместо этого потомок Карданов устроился в простом деревянном кресле, поставленном у самого подножия трона. Нельзя садиться на монаршье место, если ты не коронован по всем законам, перед Господом и народом. Прежде Александр восхитился бы благородством своего нового сюзерена, а сейчас только и мог, что стоять в стороне и вглядываться тому в лицо. Гадать, знал ли Брейсвер о похищении Айны Айтверн. Дал ли он на то свое согласие? Согласился бы лишить ее жизни, возникни в самом деле такая нужда? Во время сражения тягостные мысли куда-то делись, в горячке боя было просто не до них. Зато теперь сомнения вернулись и одолевали с новой силой.

Брайан Ретвальд погиб в самом начале штурма, и никто толком не мог сказать, каким образом. Одни утверждали, лорд Айтверн лично перерезал ему горло, чтобы тот не попал к врагам в плен, вторые болтали, что низложенного венценосца убил Терхол, с самого начала решивший от него избавиться, третьи клялись на Священном Писании, что король покончил жизнь самоубийством. Александр даже не пытался судить, кто из них в большей степени врет. Если честно, ему было плевать. Терхол тоже погиб. Говорили, его зарубил все тот же Раймонд Айтверн — чтобы самому оказаться убитым минутой спустя.

Как бы там ни было, убийцу лорда Айтверна все-таки нашли. Невысокий щупловатый гвардеец клялся всеми святыми, каких помнил, что ходил у Терхола в доверенных людях и получил приказ убить лорда Раймонда лично от генерала. Он, мол, специально занял позицию на одной из башен, чтобы было сподручнее целиться в герцога. И прицелился наконец — хотя и не с первого раза, и его чуть не опередил какой-то другой парень, стрелявший с противоположной стороны. Лучник был смертельно перепуган и явно сам не соображал, похвалят ли его за содеянное или отругают, но при том отчаянно желал выслужиться. Не удалось.

— Герцог Раймонд Айтверн был одним из благороднейших и честнейших людей в королевстве, — промолвил Гледерик Брейсвер, и его лицо все аж побелело от гнева. — Я лично приказывал его не трогать. Айтверн должен был остаться в живых и служить мне. И что теперь? Хочешь сказать, Терхол наплевал на мою волю? Может быть, он последнюю память свою пропил?

— Н-нет, м-милорд, — пролепетал убийца лорда Раймонда, позеленев. Несчастный трясся как заяц. — Генерал… никогда… понимаете, он никогда не стал бы…

— Да уж понимаю, что не стал бы, — перебил Брейсвер. — И понимаю получше тебя. Гарт Терхол был честным человеком. Он поднес мне Серебряный Престол, и никогда бы не пошел на такую подлость. Но кто-то ведь пошел, верно? Не он, так ты, больше некому. Признавайся, змей — ты самовольно нарушил приказ и выстрелил в лорда-констебля?

Гвардеец рухнул на колени и пополз к Брейсверу, не иначе намереваясь ухватить того за ноги и облобызать, но Гледерик замахнулся на него сапогом:

— Стой, где стоишь, мразь! Отвечай, с чего совершил такую мерзость?!

— Я просто выполнял приказ! — выкрикнул лучник. — Мне так Терхол сказал! Если Айтверн попробует сопротивляться — стрелять на поражение! Он сопротивлялся. А я сделал, что велели, клянусь! Не лгу я, милорд, вот вам крестное знамение!

— Вот значит как, — протянул Брейсвер, — ты, значит, клянешься. И что, душегубец, не боишься гореть в аду за свое клятвопреступничество? Ты, гляжу, и родную мать бы продал, только чтобы выкрутиться. Предположим, ты говоришь правду, и Терхол в самом деле проявил самовольство… Но вот как мне его судить, если его уже сам Господь Бог на том свете судит?

Стрелок выдавил из себя нечто совсем уж нечленораздельное.