Хроники императора. Начало пути (СИ)

Сборы были не долгими, часть селян, вышедших провожать, приволокли увесистые, недурственно пахнущие свертки, позаботившись о нашем пропитании в пути и маяча на околице, пока лес не поглотил нас полностью. Вступив под сень зеленого моря, разговоры сразу же прекратили, настроились на марш-бросок, Астар хотел поскорее добраться до ставки и отчитаться о выполнении задания. Шли быстро, огибая овраги и густые зеленые заросли, не обращая внимания ни на бушующую вокруг жизнь, неожиданно проявившую себя во всей красе визгом, писком и криком птиц, ни на царящее вокруг чудесное умиротворение, навевающее мысли лечь и прикорнуть около очередного лесного великана. Мне же было вообще все побоку, тупо переставлял ноги в ритме общего движения, почти полностью погрузившись в себя и предаваясь приятным воспоминаниям.

О первых минутах любви прошлый я высказался бы как о позорном конфузе, законно постигшем по полной опростоволосившегося неофита. Слишком быстро, слишком коротко, и лишь недоуменные глаза напротив рвали самооценку на части. А потом все пошло как надо, смежившиеся в немом одобрении веки, хватающий воздух девичий ротик, переплетенные ручки и ножки - я мог бы собой гордиться, если бы не испытывал двойственные ощущения. Первый приступ возбуждения просто выбил меня из колеи и спутал, смешал все мысли, когда ощутил в своих руках податливое женское тело, напрочь лишив осмысленности все последующие действия, оставив лишь хаотичные, безудержные, основанные на одном инстинкте и интуиции телодвижения. Полное погружение в беспамятство похоти и вожделения. Но потом, когда ритм выровнялся и мы, сбросившие первое, самое сильное наваждение, уже осознанно занялись друг другом, в черепушке будто щелкнул тумблер, разделив сознание надвое: одна часть всецело отдавалась процессу с Ринам, а вторая с недоумением отслеживала происходящее с моим телом. Это было настолько же непонятно, насколько прекрасно. Я будто видел свое тело извне, ставшее вдруг прозрачным, явившим каждый орган, каждое сухожилие, вену, артерию, и все это пульсировало, билось, жило собственной жизнью, и было невероятно реальным. А правее сердца переливалось множественными оттенками голубое солнце, исходя протуберанцами и выпустившее множество молний-нитей, ветвящихся и переливающихся от проходящей по ним энергии. Их было множество, сотни, тысячи, тонкие, длинные, они были везде, пронизывая все тело и заполнив каждый сантиметр моего организма, будто сетью охватив все органы и прикипев к ним навек, почему-то был уверен, нет, просто знал, эта картина теперь не измениться. Только вот что это мне давало, что значило? Впившиеся в меня девичьи губы на минуту сбили с мысли, Ринам извивалась как кошка и прижимала к себе с несвойственной хрупкой девушке силой, буквально сливаясь со мной в единое целое - это просто сводило с ума.

Отпустила меня только на рассвете, бессильно откинувшись на смятой одежде, прижавшись ко мне спиной и не издав больше ни звука. Она спала. Да, это было нечто. Я слегка зажмурился и чуть не зацепился за внезапно выскочивший из земли корень, рефлекторно отпрыгнул назад, и время понеслось вскачь, начисто стерев все мысли и воспоминания, холодная отрешенность сковала сознание броней отчужденности, солнце внутри забурлило протуберанцами - нас атаковали.

- Древень! Всем разойтись, в кольцо его!

- Откуда здесь эта тварь?!

- Черт! Да что же вы делаете?!

- Амар, назад!

А посередине отряда жило и сеяло смерть бог знает что - буквально нанизав двух бойцов на кривые ветви-пики, тварь встряхнула ими, и в стороны полетели куски разрезанных еще минуту назад живых людей. Бросок в сторону, и не успевший увернуться солдат орет от боли в сминаемых неумолимо надвигающимся чудовищем ногах, их плющило будто катком, сминая плоть и кости в кровавую кашу, воздух просто пропитался криком жуткой агонии.

- Разойтись, всем разойтись! - надрывался Астар, стараясь сберечь отряд, но в горячке боя и от неожиданности, люди словно оглохли и гибли один за другим.

Подхваченный ветвями за ногу солдат был с размаху опущен на ствол лежащего рядом лесного исполина и взорвался кровавым фаршем из костей и мяса, окрасив воздух кровавой дымкой. Тварь продвигалась резкими рывками, замирая и будто набираясь сил перед очередным шагом, убивая и калеча всех, до кого могла дотянуться. Гибкие ветви оказались страшным оружием, с легкостью вспарывающим животы, отрубая руки и ноги, расчленяя бойцов буквально на куски, почти не оставляя в живых никого, до кого могли дотянуться. И все же Астару удалось достучаться до забившихся в истерике сознаний, народ отошел подальше и теперь обстреливал тварь издалека, что, в общем, не приносило никакого результата. Та просто не обращала на это внимания, пытаясь нагнать постоянно отступающих людей, дотянуться и выпустить им кишки. Стрелы или застревали в морщинистой коре, или просто отскакивали, не в силах зацепиться за броню монстра. Положение было аховым.