Хроники империи, или История одного императора

Дальше все пошло даже лучше, чем предполагала Илис. К ним выслали целый эскорт придворных, которые с величайшим почтением, едва ли не под руки, препроводили гостей в тронный зал. Илис шла чуть ли не вприпрыжку и с трудом сдерживала сильные чувства. Что до Рувато, то в нем снова проснулся придворный, чему отнюдь не мешало его более чем скромное платье.

— …Илис, дитя мое!.. Какая же ты стала взрослая!

Король Истрии, Реул Авнери, протягивал к Илис руки, явно намереваясь сжать ее в объятиях. Илис не стала противиться его намерениям и позволила ему прижать себя к груди. Попутно она отметила, что дядя очень постарел; его волосы, похожие больше на львиную гриву, совсем поседели. Черные глаза оставались молодыми и жаркими, неуместными на сухом старческом лице, прорезанном морщинами. Король был не в официальном платье, и о его положении свидетельствовал только тонкий венец на седых волосах.

— Я так боялся, что ты не захочешь возвращаться, Илис!

Похоже было, что он говорит искренне. Освободившись из его объятий, Илис отстранилась и с изумлением и почти испугом увидела слезы в дядиных глазах.

— Добро пожаловать домой, Илис, — раздался знакомый холодноватый голос, и Илис увидела Крэста, который до сих пор держался в стороне.

С ним Илис обниматься, разумеется, не стала, только кивнула сдержанно. А Крэст с несколько высокомерным любопытством посмотрел на Рувато и перешел на всеобщий язык:

— Если не ошибаюсь, я имею честь видеть перед собой князя Слоока?

Рувато молча поклонился.

— Князь сопровождал меня в путешествии, — живо пояснила Илис.

Только теперь, казалось, король заметил Рувато, и в глазах его проскользнуло беспокойство, неясно чем вызванное. Илис озадачилась. Присутствие Рувато явно отвлекло Реула Авнери от возвышенного и растроганного состояния духа и привело его практичный ум в состояние боевой готовности. С чего бы?.. Илис внимательнее вгляделась в короля, и в течение следующей минуты могла наблюдать следующую прелюбопытную картину: Реул и Рувато встретились взглядами и довольно долго разглядывали друг друга, после чего в глазах у обоих одновременно возникло понимание, и сразу же Рувато отвернулся и склонил голову. Удивление Илис возросло вдвое. Что такое ее касотский друг смог прочесть в глазах короля?..

Тем временем, семейная встреча превращалась в официальный прием, и это Илис уже не очень понравилось. Приветствовав вновь обретенную племянницу, Реул Авнери явно не знал, что делать с ней дальше. Он пригласил гостей в укромный будуар, примыкающий к тронному залу, и стал потчевать их сладким вином и фруктами, а заодно расспрашивать о путешествии. На Илис он поглядывал с опаской, на Рувато (из уважения к которому беседа шла на всеобщем языке) — со значением.

Когда стало ясно, что король Реул вот-вот иссякнет, в разговор с присущей ему дипломатичностью вступил Крэст. Вкрадчивым голосом (давно Илис не слышала от него подобного) он высказал предположение, что гости хотели бы отдохнуть с дороги, а потом уже беседовать о делах семейных и прочем.

— Я распоряжусь приготовить для вас покои, — спохватился Реул Авнери.

— Нет! — вскочила Илис, которой не улыбалась мысль застрять в королевском дворце на долгое время. — Я хотела как можно скорее увидеть отца и маму. Лучше я поеду к ним.

— Мы могли бы известить Ромула о твоем приезде, — возразил король. — А ты могла бы подождать его и мать здесь.

— Нет-нет, я лучше сама поеду.

Ее не особенно настойчиво удерживали. Реул Авнери, при всем своем многолетнем опыте дипломатии, явно чувствовал себя неловко в присутствии Илис и не до конца определился, как с ней обращаться. Поэтому он лишь настоял, чтобы племянница отправилась в загородный дом князя Ромула Авнери в королевском экипаже, со всеми прилагающимися к нему почестями. Это предложение Илис встретила благосклонно, и, в свою очередь, настояла, чтобы с ней поехал и Рувато, который вновь заговорил было о том, чтобы остаться в Ифрании. Сойдя с корабля, он снова как будто потух, и хотя держался он с изысканной любезностью, от него ощутимо веяло холодком. Глядя на его застывшее, выражающее безличный интерес, лицо, Илис все сильнее досадовала на него… и на себя. Ей очень нравилась улыбка Рувато, — особенно когда она затрагивала не только губы, но и глаза, — и видеть его таким светским и холодным было неприятно и болезненно. Если он и улыбался, то лишь одними губами, из вежливости. Может, кого-то подобная улыбка и могла обмануть, но только не Илис.

Может быть, думала она, не нужно было противиться его желанию поселиться пока в Ифрании и повременить с визитами к королю и его родным? Ведь именно эти визиты делали из Рувато такого холодного светского кавалера. Даже в высшем обществе в Эдесе он больше походил на живого человека. Там его окружали друзья и влюбленные (пусть лишь не совсем всерьез) барышни, здесь все были для него чужими.

Но отступать было поздно, не отправлять же Рувато обратно в Медею. Оставалось только надеяться, что вскоре Рувато пообвыкнется и оттает.

* * *