Хроники инспектора Ротанова

— Каков, однако, наглец! — произнес карлик в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь, тем не менее галерка за спиной Ротанова в ответ на эту реплику одобрительно зашумела. — Будет тебе вопрос, можешь не сомневаться. А пока скажи-ка мне, любезный инспектор, что ты больше всего ценил во внешней жизни, в той, что навсегда осталась теперь за вратами?

От этого вопроса на Ротанова повеяло загробным холодом и безнадежностью. Впервые он подумал, что все это действо, внешне похожее на фарс, может закончиться для него весьма плачевно. Однако по его виду нельзя было угадать, в каком состоянии он находится. Ни один мускул на его лице не дрогнул, и ответ прозвучал так же небрежно и иронично, как и все его предыдущие реплики.

— Женщин ценил. Злоупотреблял тоником. Эгоизм, проклятый, замучил. Что еще интересует ваше высочество? — Но его ирония пропала впустую. Глаза карлика стали грустными, а на лице появилось нечто, похожее на сочувствие.

— Все еще хорохоритесь, инспектор? Все еще пытаетесь изобразить из себя то несгибаемое железное существо, без страха и упрека, которое старательно изображали всю свою сознательную жизнь. Но вы не похожи на супермена. Увы, мой друг, совершенно не похожи, как бы вам этого ни хотелось. Вы не сумели справиться с заданием на Бете Центавра — с пустяковым в общем-то заданием провести профилактику буйкового передатчика. И во время выполнения этой стандартной операции из-за вас там, вроде бы погибли люди… Помните об этом?

Ротанов почувствовал, как во рту у него пересохло, потому что не мог он объяснить, откуда эти сведения из его личного дела стали известны шутовскому стражу в цветном балахоне.

— Долго мне еще ждать? Будем мы это кончать или нет? — неожиданно вмешался в разговор палач, демонстративно грохнув о помост рукоятью своего топора. Из корзины у его ног подозрительно подтекало что-то красное и, судя по запаху довольно мерзкое.

Однако и сама эта реплика, и реакция на него карлика, взвившегося в своем кресле и обрушившего на палача гневную тираду, дабы тот знал свое место, — все это напоминало плохо написанный, но хорошо отрепетированный и добросовестно исполняемый актерами спектакль, который уже здорово поднадоел Ротанову. Тем более что в нем то тут, то там проскальзывали сведения из его прошлого, вспоминать о которых ему было не слишком приятно.

— Я бы тоже хотел побыстрее это закончить, — заявил Ротанов. — Надоело мне ваше фиглярство. Больше вы от меня ни слова не дождетесь, кроме единственного ответа на единственный, положенный по регламенту вопрос. — После его реплики в зале повисла гробовая тишина, слышно было даже, как поскрипывают доски помоста под грузным телом палача.

— Да не будет для тебя никакого вопроса. Можешь проходить прямо в райскую дверь. Хотя нет, постой. Вопрос все-таки будет, хоть и неофициальный. Есть у тебя, инспектор, какая-то просьба, тайное желание, мечта, ради которой ты сюда заявился? И не торопись с ответом, потому что с очень большой долей вероятности может случиться так, что за этой дверью твое желание исполнится. Несмотря на то, что ты в это не веришь. Так что подумай хорошенько, прежде чем начнешь шевелить губами. — Карлик буквально впился в Ротанова глазами, словно хотел проникнуть взглядом в его нутро и вытащить оттуда на всеобщее обозрение самое сокровенное.

— Да, есть у меня одно небольшое желаньице — увидеть того, кто вас создал.

— Ну это вряд ли удастся. Создателя еще никто не видел. Это невозможно.

— Вашего создателя постараюсь увидеть я! — С этими словами Ротанов раздраженно толкнул дверь рая, ожидая встретить за ней все что угодно, кроме того, что его там ожидало на самом деле.

Он стоял на узкой металлической лестнице с перилами, уходящей круто вниз. В слабо освещенном пространстве, окружавшем его, он не мог рассмотреть ничего, кроме бесконечного металлического кружева, каких-то гигантских конструкций, уходивших на бездонную глубину.

Вернуться он не мог, потому что верхний конец лестницы, на котором он теперь оказался, упирался в глухую стену. Дверь исчезла, словно ее здесь никогда и не было. Снизу тянуло холодом и запахом ржавого металла. Кроме этого, присутствовала некая, едва уловимая вибрация, говорившая о том, что часть этих, неведомо для чего созданных механизмов продолжает работать. «И эта подземная фабрика называется у них раем? Именно сюда стремились попасть сотни людей? Именно здесь они бесследно исчезали?» Что-то в этом предположении показалось ему неверным. Концы с концами не сходились.

И тут он вспомнил о своем неосторожно высказанном желании… Увидеть создателя всего этого рая… Что, если это он и есть? Что, если создатель мира за вратами вот эта, раскинувшаяся под ним на много километров машина?!