Хроники инспектора Ротанова

Через час, преодолев очередной невысокий холм на опушке леса, они неожиданно обнаружили перед собой хорошо оборудованную трассу, ведущую в никуда. Прямо перед ними она обрывалась, рядом с первыми деревьями, словно отрубленная ножом.

Вокруг не было никаких следов строительных работ, да и сама трасса, выполненная из литрона, не несла на себе примет движения. Новенькая, словно только что отлитая, поверхность дороги насмешливо поблескивала девственной чистотой, а линия среза там, где дорога кончалась, выглядела слишком ровной для строительных работ, которые почему-то не успели завершить.

Было совершенно непонятно, зачем вообще понадобилась эта дорога, упиравшаяся в лесную чащу.

Зарудный поковырял покрытие, тщательно осмотрел местность в свой бинокль и, пожав плечами, произнес:

— Этот материал используется для покрытия дорог во всех наших колониях. Трассу строили люди, и я не понимаю, почему строительство было прервано так неожиданно, зачем трассу подвели к самому лесу, не подготовив участок для дальнейшей прокладки. Им следовало хотя бы расчистить просеку!

— Вот и у тебя уже начали возникать вопросы, на которые нет ответов. Но один положительный момент для нас в этой дороге есть. Она идет строго на запад. И, скорее всего, заканчивается в городе. Больше нам не придется продираться через заросли.

Он оказался прав. Через полчаса ходьбы по пустынной трассе они увидели город. Вызвав на своем планшете кроки аэрофотосъемки местности, Ротанов, сверившись с картой, убедился, что перед ними Александрит.

Первым поселениям, возникающим на вновь открытых планетах, часто присваивали пышные имена, и уж, конечно, все они именовались «городами». Но Александрит и в самом деле был городом. Даже отсюда, с расстояния около километра, можно было различить его многоэтажные здания, в окнах которых отражалось заходящее солнце. Красноватые отсветы в окнах выглядели зловеще и показались Ротанову недобрым предзнаменованием.

Хотя, если судить по архитектуре зданий, с расстояния этот город ничем не отличался от сотен городов, построенных людьми на чужих планетах.

Широкая набережная дугой охватывала большую удобную бухту, вот только почему-то у причалов не было видно ни одного корабля… И Зарудный, оторвавшись наконец от своего бинокля, в который он уже несколько минут изучал безжизненные улицы города, проворчал:

— Ничего не понимаю! Никакого движения на улицах! Что они там, все вымерли, что ли?

— Скоро узнаем. Теперь уже скоро… — Подчиняясь команде Ротанова, отряд медленно двинулся дальше. Все чувствовали непонятную угрозу, словно растворенную в воздухе, и это заставило людей сплотиться и вспомнить о дисциплине.

Кто-то шепотом произнес:

— Мне говорили, что на Ароме обитают демоны, но я не поверил… — Микрофон рации донес этот шепот до каждого, и Ротанову показалось, что он узнал говорящего, хотя убедиться в этом инспектор не успел.

Твердое литроновое покрытие под ногами идущего позади их небольшой колонны арьергарда неожиданно превратилось в жидкую трясину. Солдаты несколько нарушили установленную Зарудным диспозицию. Один из них немного отстал и оказался в самом центре этой невесть откуда взявшейся трясины. Тяжелое снаряжение сразу же утянуло его в глубину.

Поверхность появившейся в твердом литроне грязевой воронки жирно хлюпнула над головой Асланова, оборвав его предсмертный крик.

— Всем сойти с дороги! — но эта команда Ротанова оказалась излишней. Все и так уже стояли на обочине.

Диаметр грязевой воронки, возникшей посреди твердого дорожного покрытия, не превышал одного метра. Ротанов убедился в этом, использовав в качестве щупа раздвижной алюминиевый штырь антенны мощной переносной рации. Границы воронки четко выделялись на остальном фоне дорожного покрытия небольшими кольцеобразными волнами, казавшимися совершенно неподвижными.

Осторожно прикоснувшись к ним концом своего шеста, Ротанов убедился в том, что поверхность воронки, только что проглотившей десантника, вновь затвердела…

Арома забрала свою первую жертву и сама позаботилась о ее могиле. Все, что они смогли теперь сделать, — это бросить в центр каменного круга несколько огромных, величиной с блюдце, фиолетовых цветов, повсюду росших на обочине этой странной дороги, и, обнажив головы, постоять вокруг, в традиционной минуте молчания.

— Почему именно он? Почему Асланов?

— Может быть, это не было случайностью. Возможно, это ответ на его выстрел, — проронил Ротанов.

— От твоих предположений становится жутковато. Не ступать на полотно дороги, пойдем лесом! — Выкрикнув эту команду, Зарудный ушел к голове колонны, а Ротанов почувствовал, как узкая, влажная от волнения женская ладонь сжала его руку.

— Не слишком любезно встречает нас твоя планета!

— Это не моя планета.

Солнце стремительно закатывалось за горизонт, и Ротанову не хотелось входить в замерший город, на улицах которого по-прежнему не обнаруживалось никакого движения в ночное время. Особенно после всего происшедшего. И тем не менее он решил потратить еще несколько драгоценных минут на то, чтобы взять образец литрона с поверхности застывшей воронки.