Хроники инспектора Ротанова

— Я никогда не отказываюсь от выплаты причитающихся мне долгов! — произнес инспектор с ехидной усмешкой, о чем сразу же пожалел, потому что шутка не получилась и своим замечанием он довел Линду до самой высшей точки кипения. Видя, что теперь уже всякие разумные доводы бессмысленны, он неожиданно перешел от обороны к наступлению, чем сразу же сбил ее с толку.

— Ты лучше скажи, что от тебя надо этому хлыщу Саврасову, почему он не отходит от тебя ни на шаг?

— Ах, вот как! Ты соизволил это заметить! А я уж думала, что ты вообще перестал смотреть в мою сторону.

— Ты не ответила на мой вопрос! — суровым голосом произнес Ротанов, поднимаясь с постели и лишая Линду ее основного преимущества.

Стоящий над твоей головой человек всегда чувствует себя более уверенно. Его совершенно не интересовал ни сам Саврасов, ни его безуспешные попытки приударить за Линдой, ему лишь хотелось побыстрей завершить очередную, не вовремя назревавшую ссору. Похоже, ему это удалось, потому что Линда, неожиданно прекратив свои наскоки, заговорила серьезно:

— Вот что я думаю, Ротанов. Нам с тобой не нужно дожидаться разговора с десантниками, о котором ты упомянул. Ничего хорошего из этого не получится. Они откажутся пойти с нами. Ведь ты именно на это рассчитываешь, я не ошиблась?

— Не ошиблась. Но откуда такая уверенность?

— Мужчины иногда откровенничают со мной. Стараясь произвести впечатление, они часто болтают лишнее. Так вот не знаю, что именно они задумали, но меня они уж точно отсюда не выпустят. А снова оказаться похищенной мне что-то не очень улыбается. Достаточно того случая на «Разгоне». Давай незаметно уберемся с корабля прямо сейчас, когда этого никто не ждет.

— Хорошая идея. Но я не привык оставлять своих людей на произвол судьбы. Если хоть один из них пожелает пойти с нами, он должен получить эту возможность.

— А обо мне ты подумал? Или я в твоих планах занимаю самое последнее место?!

— Ничего они с тобой не сделают. Зарудный не допустит никакого самоуправства. Этот человек умеет держать в узде своих людей.

— Что же… Тебе виднее… Но, мне кажется, сейчас ты упускаешь свой единственный шанс.

Ты ведь помнишь о том, зачем отец послал меня на Арому? Так вот я все еще намерена выполнить его поручение. И, если ты отказываешься мне помочь, я справлюсь с этим сама!

Она рванулась к двери, и он едва успел перехватить ее на пороге.

— Линда, не делай глупостей! Вокруг космодрома сплошная пустыня, ты не выдержишь там и одного дня.

— А что прикажешь мне делать? Оставаться здесь, чтобы стать игрушкой в руках этих кретинов? Единственный человек, которому я доверяла и на чью помощь имела все основания рассчитывать, слишком увлечен своими собственными благородными задачами — спасением давно не существующего населения Аромы и прочей чепухой!

— Несуществующего? Что ты хочешь этим сказать?!

— Только то, что никого из них не осталось в живых!

— Тебе-то откуда об этом известно?

— Не забывай, сколько времени я провела в конторе отца, изучая архивы компании, прежде чем отправиться на Арому! Я знаю, как начиналось это бедствие, и имею представление о том, чем оно закончилось! — Хлопнув дверью, Линда выбежала из его каюты. Пришлось связаться с Хорстом и попросить его часа на два перекрыть входной люк.

Минут через двадцать Хорст сообщил, что Линде надоело воевать с титанитовым люком и она отправилась в свою каюту. По крайней мере, какое-то время Ротанов мог не беспокоиться хотя бы о том, что она выкинет очередную глупость.

Но его спокойствие длилось недолго. По пневмопочте пришла записка с сообщением о созыве чрезвычайного экспедиционного совета. Это был хороший ход его противников. Решительный разговор, который он пытался по мере возможности оттянуть, Должен был состояться сегодня вечером.

ГЛАВА 16

Инженерам компании «Межзвездные перевозки» удалось создать во внутренних помещениях «Озона» ощущение непривычного для межзвездных кораблей комфорта. И Ротанов, сидя в одиночестве в кают-компании корабля, в который уж раз думал о том, как много сил и средств люди тратят на пустяки, как непродуманно и беспечно расходуют они земные богатства и ресурсы.

Постепенно в кают-компании собирался народ, вызванный на чрезвычайное заседание совета неизвестным «доброжелателем» Ротанова. Подобный совет имел право созвать любой участник экспедиции, другое дело, что этим правом почти никогда не пользовались, потому что созыв совета всегда считался нарушением субординации, ущемлением единоначалия и грозил его организатору, если причина не была достаточно серьезной, немедленным увольнением.

Разумеется, не на Ароме и не в тех обстоятельствах, в которых они оказались.

Сверкание хрустальных люстр подчеркивало едва слышное мурлыканье музыкального автомата, а в графинах на столе стоял не осточертевший тоник, а лучшие марки земных коньяков… Умели оснащать лайнеры такого класса, не жалели никаких денег, потому что они всегда возвращались сторицей их хозяевам.

Впрочем, Ротанова и сейчас не покидало убеждение в том, что этот лайнер к их визиту подготовили совсем не люди.