Хроники инспектора Ротанова

— Если ты не согласишься отдать мне жемчуг, я буду вынужден отобрать его силой. Для твоего же блага. Неужели ты не видишь, что он убивает тебя?! — Так ты заботишься о моем благе или решил использовать жемчуг для себя? Скажи уж прямо, что ты давно мечтаешь завладеть моей драгоценностью и использовать ее в собственных интересах! Только тебе это не удастся, и не мечтай! Я сумею за себя постоять.

— Не говори глупости! Ты прекрасно знаешь, что это неправда! Я хочу уничтожить камень! Сжечь его, взорвать, расплавить — не знаю еще, каким образом, но я это сделаю!

— И ты уверен, что он тебе эго позволит?

Ротанов почувствовал, что у него пересохли губы. Он предполагал, что Линда знает о камне больше, чем говорит, но то, что камень может обладать собственной волей, стало для него полнейшей неожиданностью.

— Ты хочешь сказать, что он знает о моих намерениях?

— Ты же их не скрываешь. Для того чтобы он о них узнал, необязательно даже произносить это вслух, он знает, о чем ты думаешь.

— Тогда тем более мне придется от него избавиться! — Ротанов решительно шагнул к сидевшей у трюмо женщине, но его ноги едва сдвинулись с места. Нечто невидимое и липкое удержало его на месте.

Одновременно с этим комната словно удлинилась, и от Линды его теперь отделяло никак не меньше десятков метров, в которые неожиданно превратилось расстояние в пару шагов.

— Что происходит?! — Он не сумел скрыть собственной растерянности и даже не сумел удержать возглас, свидетельствовавший о его состоянии.

— Я тебя предупреждала. Тебе лучше уйти прямо сейчас. Не вынуждай меня использовать всю его силу!

— В таком случае тебе придется остаться здесь одной. Завтра мы уйдем в поход без тебя. С этой минуты ты сама будешь отвечать за свои поступки!

— Скатертью дорога! Как-нибудь обойдусь!

Обратный шаг к двери дался ему на удивление легко, он и оглянуться не успел, как вновь оказался на балюстраде, совершенно не представляя, что ему делать дальше. Его главная проблема состояла в том, что он не мог бросить эту женщину на произвол судьбы и не представлял, что теперь с этим делать.

Вернувшись к себе, он постарался справиться с охватившим его гневом, главной причиной которого была его собственная нерешительность и растерянность. Решение будет найдено, — в этом он не сомневался, а сейчас необходимо взять себя в руки, успокоиться и постараться уснуть. Но, проворочавшись всю ночь в постели, он лишь под утро забылся коротким сном.

Проснувшись с больной головой и отвратительным привкусом во рту, словно после попойки, он спустился вниз и, выпив чашку крепкого кофе, решил, что две головы лучше одной, а четыре, само собой, лучше двух.

Как ни странно, вопреки его скептицизму, решение было найдено именно на этом импровизированном совещании, за завтраком, и предложил его не кто иной, как Зарудный.

— В десанте у людей довольно часто бывают нервные срывы, порой довольно опасные. В этих случаях нас всегда выручала предусмотренная уставом процедура: если солдат, не реагируя на приказы командира, начинает вести себя неадекватно обстановке, ему вводят полкубика инвазиума. Подходить к вооруженному десантнику, лишившемуся рассудка, довольно опасно, поэтому препарат вводят дистанционно.

— Что собой представляет этот препарат?

— Всего лишь сильное снотворное мгновенного действия. Его хватает на пару часов, и этого времени достаточно, чтобы санитары всерьез занялись пострадавшим.

— И где же, по-вашему, мы возьмем этот самый инвазиум?

— В моей стандартной аптечке, с которой не расстается ни один десантник. Там есть и специальный пистолет, стреляющий капсулами препарата.

Прошло, наверно, не меньше получаса долгого мучительного ожидания, показавшегося Ротанову целой вечностью.

Наконец Линда, с застывшим лицом сомнамбулы и вымученной улыбкой на губах, появилась в дверях гостиной. Все четверо мужчин молча сидели за столом, старательно опустив глаза в свои тарелки.

Ротанов выстрелил из-под салфетки, которой был прикрыт медицинский пистолет, едва Линда переступила порог, и, наверно, только благодаря этой предосторожности она не успела ничего сделать.

Капсула хлопнула у нее на плече, мгновенно, под большим давлением выбросив ей в кровь необходимое количество препарата. Женщина покачнулась и через мгновение рухнула бы на пол, не подхвати он ее обмякшее тело. Десантный «инвазиум» и в самом деле действовал мгновенно.

Ротанов нес Линду, похожую теперь на тряпичную куклу, по лестнице и совсем не был уверен в том, что ему удастся так же успешно завершить заключительный акт этой драмы. Если она права в своих предупреждениях насчет жемчуга, все еще может окончиться совсем не так, как он предполагал…

Оказавшись в комнате Линды, он осторожно положил ее на кровать и, ухватившись за цепочку проклятого кристалла, потянул ее на себя — но не тут-то было. Казалось, кристалл плотно прирос к телу женщины.

Тогда он резким движением распахнул ее блузку и обнажил в ложбинке между грудями тлеющую алую горошину, чем-то похожую на впившегося в тело огромного клеща.