Хроники инспектора Ротанова

В тот момент, когда он ясно представил, что ждет его в конце этого похода, из которого невозможно вернуться живым, и все же не изменил своего решения, среди беспорядочного нагромождения камней Ротанов отчетливо увидел силуэт человека, целеустремленно идущего к их лагерю.

Позже он часто думал, было ли это простым совпадением? И стал сомневаться в том, что это было именно так. Но в тот момент, когда он заметил фигуру незнакомца, открыто, не прячась, идущего от стены к лагерю, у него, разумеется, не было времени на сложные рассуждения.

Инспектор снял игольник с предохранителя, нащупал мушкой, отчетливо видной в звездном полумраке, силуэт человека и негромко, чтобы не будить без нужды утомленных ночным боем товарищей, коротко бросил в темноту:

— Стой! Бросить оружие, руки за голову!

Человек не ответил и не остановился. Теперь он был от Ротанова всего в каких-то десяти метрах, и можно было рассмотреть за его плечами пороховое ружье и куртку с красно-белыми полосами, любимыми цветами банды Барсика, такие куртки бандиты надевали, отправляясь на ночное дело, чтобы не перестрелять в темноте друг друга. Подпускать ближе этого ночного гостя было опасно.

— Еще шаг, и я стреляю!

Человек не остановился. Теперь оставалось только спустить курок, но поведение незнакомца показалось Ротанову слишком странным, и, прежде чем выстрелить, инспектор изменил линию прицела. Мушка опустилась ниже, к ногам бандита, и лишь после этого щелкнул спусковой механизм. Но вслед за этим щелчком не последовало знакомого, шипящего свиста реактивной иглы. Пистолет, который никогда не отказывал, дал осечку.

Это было настолько невероятно, что в первую секунду Ротанов растерялся и, лишь потеряв несколько драгоценных секунд, схватил лежавший рядом с ним бластер. Но стрелять теперь из энергетического оружия было уже слишком поздно. Расстояние сократилось настолько, что вместе с ночным визитером он поджарил бы и себя самого.

— Успокойтесь, Ротанов, мне нужно всего лишь поговорить с вами.

То, что этот человек знал его фамилию и обратился к нему, запросто эту фамилию использовав, окончательно выбило Ротанова из привычной отработанной колеи ближнего боя.

Еще и голос показался ему знакомым, а через несколько секунд он и в самом деле узнал этого человека, хотя сейчас, как никогда раньше, усомнился в том, человек ли это. Теперь уже поздно было что-то предпринимать, да и не нужно. Палмес миролюбиво уселся рядом с ним на камне и с легкой усмешкой спросил:

— Сигаретой не угостите?

Чтобы избавиться от налета нереальности всего происходящего и убедиться хотя бы в том, что Палмес ему не приснился, Ротанов протянул ему измятую сигарету, которую до сих пор все еще катал между пальцев. Тот благодарно кивнул, щелкнул мгновенно извлеченной из нагрудного кармана зажигалкой и с явным удовольствием окутался клубами вполне реального дыма. Ротанов отметил, с какой невероятной скоростью зажигалка вновь исчезла в нагрудном кармане куртки, — реакция у этого субъекта была совершенно потрясающей.

— Табак здесь так и не удалось никому вырастить. Не растет, проклятый, и все тут. А избавиться от дурных привычек под силу далеко не каждому, — Палмес с откровенной насмешкой смотрел на Ротанова. — Ну так что, поговорим?

— О чем?

— О вас, разумеется. О самоуверенном человеке по фамилии Ротанов, с хорошо развитым чувством долга.

— Откуда вы знаете мою фамилию? — уцепился инспектор за первый, лежащий на поверхности малозначительный фактик. Ему бы спросить о том, как Палмес тут появился, как сумел подойти к нему вплотную, почему пистолет дал осечку, каким образом Палмесу удалось забраться в компьютер Гранта?.. Но ни о чем подобном Ротанов так и не спросил. Хотя совершенно неожиданно получил ответ хотя бы на часть этих незаданных вопросов.

— Как же мне не знать вашей фамилии? Я свободно путешествую по всем информационным каналам. Как вы уже догадались, я — фигура не совсем реальная, по вашим человеческим меркам. Я фантом, порождение очень сложной компьютерной программы, созданный машиной, которая появится на Земле лет через тысячу, а быть может, не появится никогда. Это, между прочим, зависит и от вас тоже.

Как ни странно, после этого признания Ротанов почувствовал себя уверенней. Возможно потому, что из происходящего исчез налет мистицизма и колдовства, в которые он никогда не верил.

— Вы сказали, что хотите со мной поговорить?

— Ну разумеется, иначе зачем бы я здесь сидел.

— Это будет частный разговор или вы станете разговаривать со мной как с представителем земного Управления безопасности?

— До чего же вы официальны, Ротанов! И педантичны. Даже сейчас. А впрочем, считайте как хотите, мне все равно.

— Зато мне не все равно. Если разговор официальный, я должен знать, кого вы представляете. Кто ваши создатели, построившие упомянутую вами машину и запустившие программу, позволившую вам стать личностью? Я хотел бы общаться непосредственно с ними или хотя бы получить уверенность в том, что вы без искажений передадите им то, что здесь будет сказано!