Хроники Известного космоса

Следующие несколько часов были посвящены вырезанию блоков водяного льда. Мэсни еще не пришел в себя, так что всю работу были вынуждены делать поясники. Когда они свалились в полном изнеможении, оба лазерных резака были разряжены почти до конца; зато топливный бак номера четыре заполнился теплой и не слишком чистой водой.

Они подключили батарею из корабля под номером шесть, чтобы подвергнуть расплавленный лед электролизу. Смесь водорода и кислорода потекла в бак «Хайнлайна». Термостат был установлен выше точки конденсации водорода; кислород падал хлопьями, и Курилка и Вуди, сменяя друг друга на днище бака, лопатами выгребали этот снег наружу. В какой-то момент им пришлось поднять номер шесть и полетать вокруг, чтобы зарядить его батареи. И все время они ощущали, что время уходит, что с каждой истекшей минутой они все дальше от «войны», возможно уже начавшейся.

За три дня они заправили все три корабля. Даже не полностью загруженных баков хватало, чтобы доставить их небольшой вспомогательный флот к Плутону на полной тяге, не жалея топлива. Номер четыре остался непригодным, его топливный бак был забит грязью.

– Мы на три дня опоздаем к происходящему, – мрачно сказал Вуди. – Зачем вообще отправляться?

– Мы подойдем на дистанцию радиоконтакта, – возразил Курилка. – Пусть лучше Гарнер будет поблизости, чтобы говорить флоту, что делать. Он больше всех нас знает об этих жукоглазых монстрах.

А Люк сказал:

– Основной довод заключается в том, что флот может продержаться три дня, прежде чем проиграет. Тут появимся мы и спасем положение. Или не спасем. Давайте полетим.

Вуди Этвуд тут же послал мазерное сообщение флоту, зная, что прочие корабли в их группе его не перехватят. Если кто-то сунется в мазерный луч, радиостанции просто взорвутся.

– Игра на спички! – Голос Кзанола прямо-таки сочился презрением по-тринтски. – С тем же успехом мы могли бы раскладывать пасьянс.

Это прозвучало странно – ведь он проигрывал.

– Тогда вот что, – предложил Кзанол-Гринберг. – Поделим Землю и будем играть на людей. Каждый получит для игры примерно восемь миллиардов, и еще немного останется. В сущности, мы можем договориться прямо сейчас и разделить Землю пополам двумя дугами большого круга с севера на юг, оставить так, пока не вернемся с усилителем, и потом играть, имея по восемь миллиардов каждый.

– Звучит неплохо. А почему север – юг?

– Чтобы каждый получил все климатические зоны. Почему бы и нет?

– Я согласен. – Кзанол сдал две карты рубашкой вверх и одну – вниз.

– Семикарточный стад[44], – объявил пилот.

– Сбрасываю, – сказал Кзанол-Гринберг, наблюдая, как Кзанол, урча, сгребает ставки. – Нам надо было захватить Мэсни, – добавил он. – Рискуем остаться без пилота.

– И что? Предположим, я бы доставил сюда Мэсни. Как бы ты себя чувствовал, наблюдая, как я управляю твоим бывшим рабом?

– Паршиво.

По сути, теперь Кзанол-Гринберг понимал, что Кзанол проявил редкую тактичность, оставив Мэсни позади. Ллойд был использованным рабом, принадлежавшим кому-то другому. По традиции его следовало умертвить либо подарить нищему, но ни в коем случае не порядочному тринту.

– Пятикарточный стад, – сказал пилот.

Он сидел так, что не видел ничьих карт, готовый заплетающимся языком произносить человеческий непереводимый покерный сленг, когда говорил Кзанол, и переводить для Кзанола-Гринберга. Кзанол сдал по одной закрытой и по одной открытой карте.

– Забавно, – сказал Кзанол-Гринберг. – Я почти вспомнил что-то, но потом оно ускользнуло.

– Открой свое сознание, и я скажу, что это было.

– Нет. И в любом случае это по-английски. Из воспоминаний Гринберга. – Он схватился за голову. – О чем это? Что-то подходящее насчет Мэсни.

– Играй.

– Ставлю девять человек.

– Поднимаю на пять.

– И еще на десять.

– Открываемся. Гринберг, как это ты выигрываешь больше меня, хотя пасуешь чаще?

– Вспомнил! – щелкнул пальцами Кзанол-Гринберг. – «Когда я вырасту большим, / Я стану гордым и крутым. / Скажу, чтоб парни и девчушки / Не цапали мои игрушки»[45]. Стивенсон.

Он рассмеялся и добавил:

– Но что заставило меня…

– У тебя двойка, у меня дама, – сказал пилот.

Кзанол продолжал по-тринтски:

– Если бы у людей были телепатические регистраторы, им не приходилось бы вот так возиться со звуками. Хотя ритм довольно приятный.

– Разумеется, – произнес Кзанол-Гринберг с отсутствующим видом.

Он проиграл эту раздачу, поставив почти две сотни на пару четверок.

Несколько позже Кзанол оторвал взгляд от стола.

– Коммуникатор, – сказал он и пошел в рубку пилота.

Кзанол-Гринберг последовал за ним. Они уселись около двери в рубку, и пилот увеличил громкость.