Хроники Известного космоса

Один раз он обернулся. Свадебный корабль лежал на днище. Посадочные опоры остались втянутыми, в зоне конуса выхлопа образовался широкий гладкий кратер. Даже после отключения подачи топлива нагретый до звездных температур водород какое-то время еще вытекал из термоядерной трубки. Фюзеляж был хотя и погнут, но цел. Передние крылья оторвались и теперь, поломанные, свисали из своих гнезд. Один конец главного треугольного крыла загнулся вверх, коснувшись твердого как камень льда.

Корабль был обречен, бесполезен. Кзанол пошел дальше.

Скафандр тринтов представлял собой изумительный набор инструментов. Никаких изменений в него не вносилось уже за столетия до времен Кзанола, поскольку конструкция давно была безупречной, не считая непредвиденного недостатка в аварийной системе, а наивные тринты так и не достигли того уровня изощренности, который включает понятие морального износа. Температура внутри скафандра была идеальной, даже теплее, чем в корабле.

Но скафандр никак не мог повлиять на воображение его носителя. По мере того как корабль исчезал позади, Кзанол все явственнее ощущал внешнюю стужу. Здесь испарились покровы азотного и кислородного снега в мили толщиной, оставив пузырчатую вечную мерзлоту, в свете его фонаря казавшуюся темно-зеленой. Был и туман, не плотный, но очень протяженный, единым облаком простиравшийся вокруг половины мира. Туман суживал его вселенную до округлого пятна пузырчатого льда.

Двигаясь большими легкими прыжками, Кзанол за сорок минут достиг начала склона Полумесяца, в шести милях от корабля. Полумесяц теперь представлял собой несколько выступающий вал мерзлоты, в рубцах и ямах от прошедшего по нему пожара. Портативный радар Кзанола, позаимствованный на складе «Золотого кольца», показывал цель прямо впереди, почти на пределе радиуса действия. Примерно в миле отсюда и почти на тысячу футов в глубине льда.

Кзанол двинулся вверх по склону.

– У нас кончились стрелы, – мрачно произнес человек в корабле номер два, имея в виду ракеты. – Как мы защитим себя?

– Мы уже будем лететь домой, когда Гарнер подберется к Плутону, – сказал Лью. – Его стрелы не настолько хороши, чтобы попасть на таком быстром ходу, разве что случайно. Он даже не будет пытаться, поскольку это может спровоцировать Последнюю войну.

– Вдруг он решит, что ставки достаточно высоки?

– Черт возьми, Тартов, а какой у нас выбор? Нельзя допустить, чтобы Гарнер улетел отсюда с усилителем! Иначе мы увидим такую эпоху рабства, какая никому даже не снилась. – Лью шумно выдохнул через ноздри. – Нам придется спуститься и уничтожить эту штуку вручную. Высадиться на рассветной стороне и организовать экспедицию. Хекстер, ты сможешь вытащить корабельный радар так, чтобы он после этого работал?

– Разумеется, Лью. Но его придется нести вдвоем.

– Ты не понял, что я имел в виду, – сказал Тартов. – Конечно, мы должны разломать проклятый усилитель. Но как мы докажем Гарнеру, что усилителя больше нет? Почему он должен нам доверять?

Лью провел толстыми пальцами по спутанным плотным волосам.

– Мои извинения, Тартов. Это чертовски хороший вопрос. Комментарии?

Кзанол нацелил дезинтегратор под углом тридцать градусов к горизонту и нажал переключатель.

Тоннель образовался быстро. Кзанол не мог оценить, насколько быстро, потому что после первой же секунды внутри не осталось ничего, кроме тьмы. Из тоннеля задул небольшой ураган. Кзанол оперся на ветер, словно на стену. В узком конусе луча дезинтегратора ветер был чист, но за его краем несся пылевой шторм. Ветер тоже представлял собой пыль, ледяную пыль, материю, разорванную на частицы по две-три молекулы силами взаимного отталкивания ядер.

Через десять минут Кзанол решил, что тоннель становится слишком широким. Однако входное отверстие было менее фута в поперечнике; он расширил его дезинтегратором. Но даже выключив устройство, не смог заглянуть достаточно глубоко.

Через секунду он шагнул во тьму.

Ларри протянул левую руку и потряс пилота за плечо. Никакой реакции. Словно это восковая фигура. Он, вероятно, чувствовал бы себя так же. Но щека человека была холодной. Пилот был не парализован, а мертв.

Где-то в глубинах сознания всплывала Джуди. Теперь это было не так, как раньше. Теперь Ларри в это верил. Даже разделенные более чем тремя миллиардами миль, он и Джуди каким-то образом чувствовали друг друга. Но не более того.

Он ничего не мог ей сообщить. Не мог предупредить ее, что через считаные часы, если не минуты, жукоглазое чудище захватит Землю.

Пилот не мог ему помочь. У него был миг на принятие решения, у этого профессионального извозчика миллионеров, и он сначала сделал правильный выбор, а потом – неправильный. Он решил умереть, убив всех на корабле, и это было правильно. Но ему надо было выключить термоядерную защиту, а не подачу топлива! Теперь он мертв, а Кзанол – на свободе.

Его вина. Без Ларри Гринберга в точке разворота при полете к Плутону Кзанола разнесли бы в газ. И вообще, он мог так и не сообразить, что скафандр находится на Плутоне. Сознавать это было неприятно.