Хроники Кадуола

«Чепуха, говорите? — взревел Бодвин Вук. — Взгляните в окно! Видите раскидистый шардаш? Еще солнце не зайдет, как вы будете там болтаться на суку, а мы будем тут стоять и на вас любоваться!»

«Я хотел бы проконсультироваться с моим адвокатом», — холодно произнес Ирлинг Альвари.

«А я отказываю вам в удовлетворении этого требования! Адвокат только запутает простой и понятный процесс. Впрочем, если вам так угодно, мы можем повесить и адвоката — по обвинению в сговоре с целью создания препятствий для правосудия».

«Если вы шутите, я нахожу ваше чувство юмора нелепым. Я очень занятый человек, и потеря времени, связанная с неправомочным задержанием, причиняет мне большие неудобства».

Продолжающего негодовать Ирлинга Альвари отвели в помещение склада, служившее временным местом заключения.

Раздосадованный Бодвин Вук схватился за голову: «Не вижу ни малейшего смысла в том, чтобы сусальничать с этими подонками! Но в делах такого рода последнее слово, конечно, за консерватором».

«Приговор может быть только один, — сказал Эгон Тамм. — Шестерых участников пикника — казнить. Затем установить личность организаторов оргий, найти их, где бы они ни были, задержать и тоже казнить».

«У меня возражений не будет», — проворчал Бодвин Вук. Он заметил легкое движение Шарда: «Вы думаете, я неправ? Или у вас есть другая идея?»

«Позвольте мне сопоставить несколько фактов, — ответил Шард. — Во-первых, все мы знаем, что рано или поздно йипы попытаются устроить массовую высадку на берег Мармиона. Если это им удастся, существованию Заповедника придет конец. В настоящее время нет уверенности в том, что мы сможем их остановить — наше оборудование устарело, а недостаток средств не позволяет приобрести новое. Давайте задумаемся на минуту. В нашей кутузке сидят шесть богатых мерзавцев. Да, они преступники. Но если мы их убьем, мы ничего не получим, кроме шести трупов. С другой стороны, если каждый из них заплатит крупный штраф — например, миллион сольдо — у нас будет шесть миллионов сольдо. Этой суммы достаточно для того, чтобы купить два боевых автолета и установить орудия на высоте над Мармионским заливом».

«Избавлять их от петли несправедливо и неблагородно!» — насупился Бодвин.

«Зато очень практично, — возразил Эгон Тамм. — Кроме того, мне не придется консультироваться с проклятыми жмотами. Другим способом шесть миллионов сольдо вы не получите — по крайней мере из Троя».

«Ну ладно, на том и порешим, — уступил Бодвин Вук. — Предлагаю содрать с них еще по тысяче сольдо, чтобы финансировать расследование деятельности концерна «Огмо»». Он наклонился к микрофону: «Приведите шестерых заключенных, всех вместе».

Шесть инопланетных туристов, все еще в серых балахонах, служивших им единственным одеянием на острове Турбен, зашли в кабинет директора, злые и настороженные. Им приказали встать в одну линию вдоль стены. Подчинившись внезапному капризу, Бодвин Вук вызвал судебного исполнителя и сказал ему: «Перед вами выстроились шестеро убийц-садистов. Сфотографируйте каждого из них, чтобы их рожи остались у нас в архиве, и зарегистрируйте их имена». Обратившись к арестантам, он продолжил: «Не забудьте сообщить судебному исполнителю ваши настоящие имена; если вы попытаетесь нас обмануть, мы скоро это обнаружим, и вам будет только хуже».

«Но послушайте! — хрипло возмутился человек, называвший себя Ирлингом Альвари. — Кому какое дело, под какими именами мы путешествуем?»

Бодвин Вук проигнорировал вопрос: «Ваши преступления отвратительны и бесчеловечны. Возможно, по-своему вы испытываете какой-то стыд, но о сожалении в вашем случае говорить не приходится. Поэтому я не стану читать вам лекции о нравственности — вы все равно меня не поймете и только соскучитесь. Гораздо интереснее для вас будет узнать, что мы вынесли приговор и определили размеры вашего наказания. Молчать! Без разговоров! Слушайте внимательно! Каждый из вас заслуживает мгновенной расправы, как вредное насекомое. Лично я предпочел бы видеть, как вы пляшете вшестером в петлях под тенистым шардашем, в такт аккордам струнного квартета. Не исключено, что я так-таки позволю себе это удовольствие.

Однако! Несмотря на отвращение, вызываемое самим фактом вашего существования, в настоящее время мы нуждаемся в деньгах больше, чем в трупах. Короче говоря, вы можете избежать смерти, заплатив один миллион и тысячу сольдо — каждый».

Несколько секунд все шестеро стояли молча — их представления менялись по мере того, как они оценивали все последствия новой катастрофы. Один за другим они стали бормотать себе под нос, а затем выражать негодование в полный голос. «Миллион сольдо? С таким же успехом вы могли бы попросить луны Гейдиона!» «Если я уплачу миллион, я разорен, я нищий!» «Даже если я продам все, что у меня есть, то вряд ли наскребу миллион!»

Один арестант в ужасе воскликнул: «Я заплатил бы, но не могу собрать такую сумму сразу!» Другой поддержал его: «Я тоже! Не можете же вы ожидать, что мы носим такие деньги в кармане! Неужели нельзя сократить штраф — ну, скажем, до девяти-десяти тысяч?»