Хроники Кадуола

Работник иммиграционной службы проверил документы молодых людей, критически поглядывая на их костюмы. Он спросил, всем своим видом выражая вежливое удивление: «Вы — офицеры полиции на Кадуоле?»

«Так точно, — ответил Глоуэн. — Кроме того, мы представляем МСБР».

Чиновник не был впечатлен: «Для нас это почти ничего не значит. В Фексельбурге МСБР не пользуется особой популярностью».

«Почему же?»

«Скажем так, у нас разные приоритеты. Межпланетная полиция придает слишком большое значение букве закона и не умеет приспосабливаться к обстоятельствам. В практическом отношении она просто бесполезна».

«Это удивительно! МСБР, как правило, пользуется высокой репутацией».

«Только не в Фексельбурге! Суперадьютант, арбитр-шмарбитр, дубль-командир или как его там, Патрик Плок, в общем — солдафон, каких мало! В наших краях нужно быть готовым ко всему; в конце концов, Тассадеро, по большей части — дикие степи. Умение приспосабливаться — прежде всего, и к чертовой матери все постановления! А если трижды суперадмиралу Плоку и его подхалимам это не нравится, пусть они лопнут! У нас в Фексельбурге знают, что почем».

«Логичный взгляд на вещи. Я хотел бы познакомиться с господином Плоком, чьи попытки навести дисциплину встречаются с таким яростным сопротивлением».

Чиновник неприязненно покосился на костюм Глоуэна: «Если вы заявитесь к нему в таком виде, вас даже в приемную не пустят, да еще обзовут шутами гороховыми!»

«Ага! — воскликнул Глоуэн. — Я начинаю понимать ваше неодобрение. У нас просто нет другой одежды. Наш багаж потерян, и мы еще не успели его заменить».

«Чем скорее вы это сделаете, тем лучше! Рекомендую обратиться за помощью в фешенебельный магазин мужской одежды. Где вы остановитесь?»

«Мы еще не выбрали гостиницу».

«Позвольте порекомендовать отель «Ламбервуаль», самой высокой репутации и безукоризненного стиля. Фексельбург — сверхсовременный город во всех отношениях, у нас вы не найдете ничего отставшего от времени, ничего утратившего свежесть новизны!»

«Очень приятно это слышать».

«Помните: самое важное — прежде всего! Даже не пытайтесь завалиться в «Ламбервуаль», не одевшись как следует. Прямо напротив отеля — салон «Нуво кри», они вам подберут что-нибудь приличное».

«И как удобнее всего туда доехать?»

«Когда выйдете из вокзала, садитесь в трамвай. Вскоре вы проедете мимо героической статуи Зеба Зонка, убивающего Дерди Панджеон. Сойдите на следующей остановке — справа будет отель «Ламбервуаль», а слева — салон «Нуво кри». Все понятно?»

«Все понятно! Благодарю вас за полезнейшие рекомендации».

Выйдя из космического вокзала, молодые люди сели в сверкающий стеклом и черным металлом трамвай, резво помчавшийся к центру Фексельбурга. По местному времени еще было утро — звезда Зонка, очень большой бледный диск, постепенно поднималась к зениту. Справа и слева раскинулись пригороды Фексельбурга: вереницы небольших бунгало, построенных в залихватском вычурном стиле; каждое жилище могло похвалиться тем или иным невиданным ранее и бросающимся в глаза декоративным элементом, отличавшим его от соседних построек. Вдоль бульваров ровными черными рядами выстроились фруки — тридцатиметровые местные деревья.

Трамвай свернул на главную магистраль, ведущую к средоточию столицы; частные экипажи проносились по обеим сторонам центральной рельсовой дороги. Длинные, приземистые, неестественно обтекаемые машины явно проектировались скорее напоказ, нежели с учетом соображений полезности — каждая была покрыта яркими эмалевыми красками в кричащих сочетаниях, причем на многих развевался укрепленный на штоке вымпел с эмблемой автомобильного клуба владельца экипажа. В каждой машине, над панелью управления, находилась клавиатура, позволявшая водителям наигрывать, не останавливаясь, те или иные мелодии или сочетания звуков — что они и делали, нередко очень громко, вынуждая других водителей и редких пешеходов выслушивать эти музыкальные формулировки мимолетных настроений.

«По меньшей мере, — подумал Глоуэн, — город Фексельбург полон лихорадочной энергии!»

Керди все еще был недоволен и ехал молча, опустив уголки губ — так, будто проглотил что-то горькое. Глоуэн затруднялся определить причину его недовольства. Возможно, Керди все еще возмущался тем, что ему пришлось покинуть Соумджиану, не попробовав жареные колбаски всех торговцев. А может быть, ему просто не нравился Тассадеро.

Трамвай проехал мимо величественной статуи, изображавшей Зеба Зонка, казнящего свою неверную любовницу. Глоуэн и Керди сошли на следующей остановке. В этом месте бульвар расширялся, становясь небольшой площадью. Напротив находился отель «Ламбервуаль», подобно большинству других предприятий и заведений Фексельбурга заявлявший о своем существовании большим светящимся панно с бегущими и вспыхивающими разными цветами буквами. Керди указал на эту вывеску с таким возбуждением, будто он сделал важное открытие: «Смотри! «Ламбервуаль»! А Флоресте всегда селил нас в гостинице «Флиндерс», где кочевники останавливаются».

«Наверное, Флоресте считает, что он сам и «Лицедеи» — нечто вроде кочевников».