Хроники Кадуола

Керди с тоской смотрел на плакат: «Понятно-то понятно, только...»

«Никаких «только». Если все будет хорошо, мы вылетим домой послезавтра, на борту «Камульке». Когда «Лицедеи» вернутся на станцию Араминта, ты сможешь видеться с ними каждый день. Но не теперь. Это не подлежит обсуждению. Пойдем, мне нужно купить билет. Кроме того, я хотел задать несколько вопросов заведующему».

Окошко кассы уже открылось. Глоуэн приобрел билет «туда и обратно» до Поганого мыса, после чего спросил барышню в окошке: «Как зовут заведующего?»

«Арно Рорп. Он в конторе — видите дверь в стене?»

Глоуэн подошел к конторе. Дверь была открыта, и Глоуэн зашел внутрь. За столом сидел тощий обходительный господин средних лет, с гладкой, безукоризненно причесанной искусственно-седой шевелюрой и еще более безукоризненно подстриженными усами. Глоуэн представился, продемонстрировал брошюру «Верх блаженства» и спросил, каким образом она попала в бюро путешествий «Искусства и балет Ойкумены».

Глядя на брошюру, Арно Рорп слегка покривился: «Честно говоря, мы обычно не распространяем материалы такого типа. Но — увы! — меня уговорили. По сути дела, этот рисунок немногим смелее, чем многие наши плакаты, иллюстрирующие похождения Зонка».

«Сколько таких брошюр вы получили?»

«Три дюжины. Большинство уже разобрали — люди любопытны, знаете ли. Но желающих принять участие в этих экскурсиях оказалось немного, причем все они, надо сказать, самого неожиданного происхождения».

«Зубениты?»

«Именно так. Откуда вы знаете? Ах да, экскурсии проводятся на Кадуоле».

«Больше не проводятся, — поправил Глоуэн. — Кто первоначально предложил вам рекламировать эти экскурсии?»

«Как же, очень хорошо помню. Привлекающая внимание молодая особа, инопланетной выделки не высшего сорта — если вы меня правильно понимаете».

«Она сообщила, как ее зовут?»

«Она представляла концерн «Огмо»; никакими другими сведениями она не поделилась».

«К вам приходил кто-нибудь еще из концерна «Огмо» или по поручению этого концерна? Мужчина, например?»

«Нет, никого не было».

«Взгляните вместе со мной на один из плакатов в вашем зале ожидания, если вас не затруднит», — Глоуэн провел Арно Рорпа к плакату, рекламировавшему выступления Флоресте и его «Лицедеев».

«Ах да, — кивнул Рорп, заложив руки за спину. — «Лицедеи». У них очень милые спектакли, очень милые».

«Посмотрите на эти фотографии внимательно, — попросил Глоуэн. — Ни одно из этих лиц вам не знакомо?»

«Да-да! — обрадовался Рорп. — Как странно! Вот эта молодая особа принесла мне брошюры». Пригнувшись к плакату, он близоруко прищурился: «Друзилла. Вот как, оказывается, ее зовут!»

Глоуэн снял плакат со стены: «Я хочу, чтобы вы подписались на ее фотографии. А здесь, где есть пустое место, напишите: «Моя подпись обозначает лицо, распространявшее брошюры «Верх блаженства». И подпишитесь снова».

«Гм. И что меня ожидает, если я это сделаю? Вызовы в суд, гневные письма, телесные наказания, каторжный труд?»

«Ничего подобного. Но если вы откажетесь сотрудничать с полицией, вас действительно ждут крупные неприятности».

Арно Рорп покривился: «Ну зачем же так говорить». Он подписался на плакате и сделал требуемую надпись.

«Скорее всего, вы об этом деле больше никогда не услышите, — успокоил заведующего Глоуэн. — Тем временем, однако, никому ничего не говорите о моих розысках — особенно этой молодой особе, если она снова появится».

«Как вам будет угодно».

Глоуэн и Керди направились на другую сторону площади, в отель. Огромный неяркий диск звезды Зонка уже наполовину пожелтел, спускаясь к западному горизонту. «Свет этой звезды действительно отличается каким-то любопытным качеством», — подумал Глоуэн. Бледный и мягкий, свет этот в то же время казался способным огибать углы и затекать в трещины. Кроме того, под этим светом яркие цвета чуть бледнели, но он выделял темные оттенки — темно-бордовые, темно-коричневые, темно-зеленые и иссиня-черные, а тени становились чернее черного.

Керди не проявлял ни малейшей склонности к разговору; покосившись на него, Глоуэн заметил, что лицо напарника напряглось и стало жестким, будто рубленым.

«У концерна «Огмо» наконец появилось имя», — сообщил Глоуэн.

Керди невыразительно хмыкнул.

«Не могу сказать, что я удивлен, — продолжал Глоуэн. — У меня давно было чувство, что события развиваются в этом направлении».

«Разумеется, — безразлично сказал Керди. — Я думал, ты знал с самого начала».

«Неужели?»

Керди пожал плечами: «Вся эта история уже быльем поросла. Зачем ее ворошить?»

«Так дела не делаются, — отрезал Глоуэн. — Кроме того, теперь есть еще одна причина, по которой я не хочу, чтобы ты выпивал и сплетничал с «Лицедеями». Они не должны ничего знать о нашем расследовании».

«Не вижу никакой разницы».

«Керди, ты не глуп. Подумай немножко! Если Друзилла узнает, что мы можем связать ее с цепью тяжких преступлений, она просто исчезнет, а с ней исчезнет целая нить, ведущая к ее сообщникам. Не забывай, что она вышла замуж за Арлеса!»

Керди презрительно хрюкнул: «Арлеса ты тоже обвиняешь?»