Хроники Кадуола

Глоуэн колебался. На него ожидающе и бесстрастно смотрели белые круглые лица Мьютиса и Фьюно. Глоуэн напрягся, готовый неожиданно броситься на них и каким-нибудь образом сбежать. Но разумные соображения взяли верх. Мьютиса и Фьюно не так просто было застать врасплох и, в любом случае, Керди должен был позвонить в МСБР еще до наступления ночи.

Лайла снова позвала: «Пойдем, Глоуэн».

Глоуэн резко повернулся спиной к старостам и стал угрюмо подниматься по лестнице, отставая от Лайлы на две ступени. «Странная лестница для столь массивного сооружения!» — подумал он. Крутая, неровная лестница без поручней дважды круто поворачивала под неожиданными углами. Лайла предупредила, что лестница опасна, особенно в темноте. Надо полагать, так оно и было.

Лайло завела его в третий длинный, сумрачный коридор, а оттуда — в помещение, уставленное ящиками и стеллажами. «Это простая, но важная предварительная процедура. Ты должен очиститься и облачиться в подобающие одежды, чтобы все было по правилам. Теперь сними и выброси свои чужеродные покровы, их нельзя носить в семинарии. Они тебе больше не пригодятся».

«Пригодятся, и еще как! — процедил Глоуэн, сжимая зубы. — Это какое-то безумие! Вы что, все спятили? Я не желаю здесь находиться и не собираюсь здесь оставаться!»

«По этому поводу, Глоуэн, я не могу ничего сказать. Я выполняю указания ордины, только и всего. Ты увидишь, что проще всего ее слушаться и не спорить».

«Но я не желаю подчиняться вашей ордине!»

«Может быть и так, но правила семинарии непреложны. И кто знает? Может быть, ты откроешь для себя превосходство синтораксиса, и твое отношение изменится. Подумай об этом!»

«Маловероятно. Все, что я до сих пор у вас видел, вызывает отвращение».

«А теперь, — холодно сказала Лайла, — если стесняешься, можешь воспользоваться ширмой».

Глоуэн зашел за ширму, снял верхнюю одежду и вышел. Его ожидал Мьютис.

Мьютис указал на табурет: «Сядь!»

«Зачем?»

«Чтобы я мог удалить с твоей головы вонючий рассадник вшей. Мы цивилизованные люди, поддерживаем чистоту».

«Никаких стрижек! — отказался Глоуэн. — Я не хочу выглядеть, как последний дурак, когда отсюда выйду».

«Сядь». Мьютис и Фьюно схватили его за руки и заставили опуститься на табурет. «А теперь сиди тихо! — приказал Мьютис. — Без всяких яких, или посадим тебя в совиное гнездо, там из тебя за одну ночь всю дурь выморозит!»

«Слушайся его, — бесцветным голосом посоветовала Лайла. — Так будет лучше».

Обещая себе отомстить мерзавцам десятками различных способов, Глоуэн сидел как каменный, пока Мьютис грубо, но эффективно, брил его наголо.

«А теперь снимай трусы, или что это у тебя — и марш в душевую!» — гаркнул Мьютис.

Глоуэна заставили мыться едкой «обеззараживающей» жидкостью и стоять под холодным душем; наконец ему позволили выбрать в ящике и надеть стандартную семинаристскую рясу.

Мьютис ушел по своим делам. Лайла сказала: «Теперь я проведу тебя в келью, чтобы ты поразмышлял на досуге».

«Одну минуту!» — Глоуэн свернул рулоном свою старую одежду и засунул ее под мышку. Лайла наблюдала за ним, но промолчала: «Пойдем».

Она повела его по коридору, по пути мягко наставляя Глоуэна на путь истинный: «Некоторое время тебе следует воздержаться от посещения городка и не бродить по степи. Откажись от таких намерений — они строго порицаются».

«Надеюсь, я не проведу здесь столько времени, что мне захочется бродить по степи».

Лайла торопливо ответила: «В таком случае тебе не придется спускаться по лестнице — она чрезвычайно опасна!»

«Ты уже не в первый раз меня о ней предупреждаешь», — заметил Глоуэн.

«Ты очень внимателен! Не забывай мое предупреждение! Помни: прилежному послушнику легче живется, чем тому, кто беспокоится и отлынивает. Ты ведь не лентяй и не озорник, правда?»

«Я — Клатток из рода Клаттоков! Такого ответа достаточно?»

Лайла покосилась на него: «Что такое Клатток?»

«Скоро узнаешь. Надеюсь, достаточно скоро».

Лайла немного помолчала, после чего тоскливо спросила: «Ты путешествовал по Ойкумене, бывал в далеких мирах?»

«Не в таких далеких, как хотелось бы. По сути дела, я побывал только на нескольких планетах Пряди Мирцеи».

«Путешествовать, наверное, интересно! — вздохнула Лайла. — Ясли в Штроке — все, что я помню, и то смутно. А потом меня отдали в семинарию». Она остановилась перед дверью: «Вот твоя келья». Она открыла дверь и ждала. Глоуэн упрямо не желал заходить. Лайла сказала: «Поверь мне, сопротивление не поможет. Мьютис только этого и ждет, он обожает наказывать».

Глоуэн вздохнул и зашел внутрь. Лайла пообещала: «Мы еще поговорим. Я рада, что ордина выбрала меня твоей наставницей; обычно она поручает такие вещи Байанту или Хайласу. Тем временем, для того, чтобы тебе никто не мешал — и ради твоей безопасности — я закрою дверь».

«Безопасности? Чего я должен опасаться?»

Лайла ответила неопределенным жестом: «Иногда, закончив занятия, послушники хотят посплетничать с другими, когда им полагается размышлять на досуге. Закрывая дверь на замок, я не позволю никому тебя беспокоить».