Дьюкас, примерно в пять раз больше Эксе, раскинулся главным образом в умеренных северных широтах на другой стороне планеты, хотя Протокольный мыс, крайняя южная точка этого континента, находится на конце длинного узкого полуострова, пересекающего экватор и продолжающегося еще полторы тысячи километров. Фауна Дьюкаса, не столь экзотическая по сравнению с причудливыми чудовищами Эксе, тем не менее достаточно агрессивна и нередко внушает серьезные опасения; кроме того, здесь встречаются несколько полуразумных видов. Местная флора во многом напоминает земную — настолько, что на раннем этапе освоения планеты агрономы смогли внедрить несколько полезных видов с Земли, таких, как бамбук, кокосовая пальма, виноградная лоза и фруктовые деревья, не опасаясь экологической катастрофы.[29]
Трой, к югу от Дьюкаса, по площади примерно равен Эксе и простирается от полярных льдов до умеренных южных широт. Трой отличается самой драматической топографией на Кадуоле. Здесь головокружительные утесы нависают над пропастями, океанские валы с грохотом бьются о береговые скалы, в дремучих лесах бушуют неукротимые ветры.
К востоку от побережья Дьюкаса разбросаны три небольших острова, вершины уснувших подводных вулканов — атолл Лютвен, остров Турбен и Океанский остров. Больше ничто не препятствует волнам мирового океана, вечно совершающим свой кругосветный бег.
На восточном берегу Дьюкаса, на полпути между Протокольным мысом на юге и Мармионовой землей на севере, в анклаве площадью чуть больше двадцати пяти тысяч квадратных километров, Общество натуралистов учредило станцию Араминта — административное управление, контролирующее Заповедник и призванное обеспечивать соблюдение Хартии. Функции управления подразделили между шестью отделами следующим образом.
Первыми начальниками отделов (суперинтендантами) стали Демус Вук, Ширри Клатток, Сол Диффин, Клод Оффо, Марвелл Ведер и Кондит Лаверти. Каждому из них разрешалось нанимать до сорока подчиненных. Каждый предпочитал назначать молодых специалистов из числа своих родственников и знакомых, что помогло первым поколениям работников управления избежать разногласий и столкновений, часто омрачающих жизнь поселенцев.
За многие века многое изменилось, но основы существования на Кадуоле остались прежними. Хартия продолжала быть основным законом работников Заповедника, хотя некоторые политические фракции стремились к изменению ее положений. Иные — главным образом йипы, островитяне с атолла Лютвен — полностью игнорировали Хартию. На станции Араминта первоначальный примитивный лагерь исследователей превратился в городок, самыми заметными строениями которого стали шесть напоминающих дворцы «пансионов», где проживали потомки Вуков, Оффо, Клаттоков, Диффинов, Ведеров и Лаверти.
Со временем каждый пансион приобрел индивидуальные черты, присущие не только зданию как таковому, но и его обитателям — благоразумные и основательные Вуки ничем не напоминали легкомысленных и поверхностных Диффинов, а вкрадчивая осторожность представителей клана Оффо контрастировала с дерзкой опрометчивостью Клаттоков.
Вскоре после основания Араминты на территории станции устроили гостиницу для приезжих, аэропорт, больницу, школы и даже театр — так называемый Орфеум. Когда перестали поступать редкие субсидии из главного управления Общества натуралистов на Древней Земле, возникла острая необходимость в межпланетной валюте. Поселенцы разбили виноградники во внутренней части анклава и научились производить на экспорт благородные вина, а туристов приглашали останавливаться в любой из дюжины заповедных дач, так называемых «приютов», сооруженных в колоритных районах планеты. Приюты обслуживались так, чтобы исключалось какое бы то ни было воздействие на туземную окружающую среду.
Проходили века, и наличие некоторых проблем становилось все более очевидным. Каким образом всего лишь двести сорок человек могли обслуживать растущий конгломерат учреждений и предприятий? Потребовался компромисс. Прежде всего, «временным наемным работникам»[30]
позволили занимать должности среднего уровня.