Хроники Кадуола

«Насколько я понимаю, вам удалось более или менее справиться с испугом, — отметил Ксантиф. — Что вас так напугало, если не секрет?»

«Все очень просто, — отозвалась Уэйнесс. — Я боюсь смерти».

Ксантиф снова кивнул: «Страх смерти испытывают многие, но лишь некоторые забегают ко мне в лавку после полуночи, чтобы об этом рассказать».

Уэйнесс ответила внятно и осторожно, будто говоря с непонятливым ребенком: «Я к вам пришла не поэтому».

«Ага! Вы здесь не случайно?»

«Нет».

«Тогда позвольте задать еще один вопрос. Вы, надеюсь, не безымянный призрак и не жертва внезапной амнезии, родства не помнящая?»

«Понятия не имею, что вы имеете в виду, — с достоинством ответила Уэйнесс. — Меня зовут Уэйнесс Тамм».

«Ага! Теперь все ясно! Простите мою осторожность. У нас в Старом Триесте нет недостатка в неожиданных эпизодах — иногда причудливых, нередко трагических. Например, после такого визита, как ваш, в необычное, скажем так, время суток, бывает, что домовладелец обнаруживает у себя на пороге подкидыша, плачущего в корзине».

«Можете не беспокоиться по этому поводу, — холодно произнесла Уэйнесс. — Я вынуждена была явиться в столь необычное время суток только потому, что вы открываете лавку только в это время».

Ксантиф поклонился: «У меня не осталось никаких сомнений. Вас зовут Уэйнесс Тамм? Это имя вам подходит. Только будьте добры, снимите эту ужасную скатерть, мухобойку или кошачью подстилку — в общем, то, чем вы повязали себе голову. Вот так! Гораздо лучше. Не хотите ли настойки? Нет? Чаю? Значит, чаю». Барон покосился на нее с шутливой подозрительностью: «Вы выросли на другой планете, не так ли?»

Уэйнесс кивнула: «Кроме того, я состою в Обществе натуралистов. Мой дядя, Пири Тамм — секретарь Общества».

«Мне знакомо Общество натуралистов, — слегка удивился Ксантиф. — Я думал, оно уже не существует».

«Существует, — Уэйнесс замолчала и задумалась. — Если бы я стала подробно объяснять причины моего визита, мне пришлось бы говорить несколько часов. Попробую изложить их вкратце».

«Благодарю вас, — сказал Ксантиф. — Я не очень терпеливый слушатель. Продолжайте».

«Давным-давно — точную дату я не припомню — секретарь Общества натуралистов по имени Фронс Нисфит продал имущество Общества и похитил полученные таким образом деньги. Теперь делаются попытки возродить Общество, и для этого потребовались некоторые из похищенных документов. Я узнала, что примерно двадцать лет тому назад граф Рауль де Фламанж купил у вас некоторые материалы натуралистов. По сути дела, поэтому я к вам и приехала».

«Я помню это сделку, — подтвердил барон-лавочник. — Что дальше?»

«Не остались ли у вас какие-нибудь другие материалы Общества — например, относящиеся к Заповеднику на Кадуоле?»

Ксантиф покачал головой: «Ничего не осталось. Вообще, я занимался бумагами натуралистов чисто случайно».

Уэйнесс разочарованно поникла на стуле: «Тогда, может быть, вы не отказались бы объяснить мне, каким образом материалы Общества попали к вам в руки? Это позволило бы мне продолжить розыски в другом месте».

«Охотно. Как я упомянул, документы такого рода не относятся к числу интересующего меня ассортимента. Я согласился их получить только потому, что мог предоставить их в распоряжение графа Рауля, которого считал альтруистом, благородным человеком во всех смыслах слова и, осмелюсь так выразиться, своим другом. Возьмите чаю».

«Спасибо. Почему вы смеетесь?»

«Вы ужасно серьезны».

Уэйнесс начала было что-то говорить, но вдруг часто заморгала и не смогла сдержать слезы. Она отчаянно захотела свернуться калачиком в девичьей постели на втором этаже Прибрежной усадьбы и забыть обо всех ужасах Вселенной! Воспоминание заставило ее сердце сжаться так сильно, что она почти выронила чашку.

Ксантиф мгновенно оказался рядом и уже вытирал ей слезы тонким шелковым платком, благоухавшим лавандой: «Простите меня — как правило, я не веду себя настолько бестактно. Совершенно очевидно, что вам пришлось преодолеть много трудностей».

«Боюсь, что за мной следят... очень опасные люди. Я старалась сделать все возможное, чтобы они за мной не увязались, но не уверена, что мне это удалось».

«Что навело вас на мысль о слежке?»

«Как раз в тот момент, когда вы открыли дверь, мимо прошел человек в куртке с капюшоном. Вы, наверное, его заметили».

«Заметил. Он проходит мимо, примерно в это время, каждую ночь».

«Так вы его знаете?»

«Я с ним не знаком, но я его вижу уже несколько лет — на каковом основании можно с уверенностью сделать вывод, что он за вами не следил».

«И все же я чувствую, что за мной следят — у меня мурашки бегут по коже».